Книги, похожие на «Анатолий Аргунов, Студенты. Книга 1»

В книге собраны прозаические произведения автора. Два из них — документальный детектив «Конец сигаретного барона» и пародия на киберпанк «Последний день Птеродактиля» — уже публиковались в периодической печати и других изданиях. Остальные — мистический рассказ «Плоскогорье», небольшая повесть «Логанчик Миша» и очерк «Мы — малая Россия!» — публикуются впервые.

«…Русская медицина имела двух корифеев-клиницистов: С. П. Боткина – в Петербурге и Г. А. Захарьина – в Москве; они не пытались соперничать друг с другом, но зато, как это часто и бывает, враждовали их ученики, настаивавшие на том, что в России существуют две клинические школы Боткин и Захарьин – врачи необыкновенные, их диагнозы чеканны, как латинские афоризмы. С ними нельзя спорить – можно лишь восхищаться ими даже в тех случаях, когда они ошибались. Кто же в жизни не ошибается? Только те, кто ничего не делает…»

«Лабиринт без права выхода» — инновационное исследование жизни гения нашего Отечества М.В. Ломоносова на основе документальных материалов 18–21 веков, попытка раскрыть многочисленные «загадки» судьбы учёного. Логическое осмысление событий жизни Ломоносова, филологический анализ его наиболее известных высказываний, писем, текстов литературных сочинений, а также произведений, связанных с ним, описаний его жизни и деятельности, наложенных на канву того времени, позволят любителям истории увидеть Ломоносова в новом ракурсе, заново познакомиться с биографией, реалиями и зазеркальем его бытия.

Содержание книги — учеба в стенах прославленной военно-медицинской академии им. С. М. Кирова в г. Ленинграде (СПб) в период с 1980 по 1984 гг. За ней следует продолжение: слушатель ВМедА. В период с 1984 по 1986 гг.

«Когда выяснилось, что занятия в нашей группе будет вести Николай Иванович, мы расстроились и испугались: слава об этой преподавательнице шла очень нехорошая. Прозвищем из мужского имени-отчества она была обязана не своему оголтелому феминизму, а всего лишь привычке к месту и не к месту упоминать русского титана хирургии Пирогова, причём каждый раз произнося имя полностью: «как сказал Николай Иванович Пирогов», «Николай Иванович Пирогов впервые в мире» и прочее в том же духе. Впрочем, это была не единственная её странность, и, будучи «белой вороной» в метафорическом смысле, она и чисто внешне тоже очень напоминала эту редкую птицу. Маленькая, сутулая и белобрысая, она даже ходила, по-птичьи подпрыгивая, а длинный нос так и просился, чтобы его назвали клювом. В птичьих круглых глазах читалась странная смесь удивления и мудрости. Необычное лицо, но далёкое от идеала женской красоты. «Страшная, как моя жизнь», – припечатали безжалостные сокурсницы, чьей жизни ещё только предстояло как следует их напугать…»