Книги, похожие на «Александр Грибоедов, Студент»

Произведения малой прозы великого Достоевского, очень разные по стилю и манере – забавные и трагические, сатирические и лиричные.«Записки из подполья» – одна из гениальнейших повестей Достоевского, в которой он вновь обращается к проблеме «маленького человека», раздавленного каменными громадами Петербурга, но изображает это уже не в лирической форме, а с беспощадной сатирой.Удивительный по глубине и психологизму рассказ «Кроткая» и печальный, пронзительный «Мальчик у Христа на елке».Остроумный, язвительный «Крокодил» и ироничный «Вечный муж».Достоевский не щадил современной ему действительности, – он выносил ей безжалостный приговор, используя для этого все многочисленные грани своего литературного таланта.

«Записки из подполья» – важный этап становления прозаического таланта и авторской манеры Ф.М. Достоевского. Произведение можно воспринимать как черновик к созданию известнейших психологических романов писателя – таких как «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Бесы», в которых герой «подполья» получит свое дальнейшее развитие.Эта повесть, краткое содержание которой передать довольно сложно, имеет невысокую событийную насыщенность, но представляет собой размышления главного героя о своей жизни и месте в обществе. Автор записок пытается дать оценку своим поступкам, а также бездеятельности, повествуя обо всем этом в форме исповеди.

«Весной 184* года Борис Андреич Вязовнин, молодой человек лет двадцати шести, приехал в свое родовое поместье, лежащее в одной из губерний средней полосы России. Он только что вышел в отставку – «по домашним обстоятельствам» – и намеревался заняться хозяйством. Мысль благая, конечно! Но возымел ее Борис Андреич, как оно, впрочем, большею частию бывает, – против воли. Доходы его уменьшались с каждым годом, долги увеличивались: он убедился в невозможности продолжать службу, жить в столице – словом, жить, как жил до тех пор, и решился скрепя сердце посвятить несколько лет на исправление тех «домашних обстоятельств», по милости которых он внезапно очутился в деревенской глуши…»

«С глубоким смирением вступил Залетаев в залу дворянского собрания. Он даже оробел, съежился и отчасти поглупел, очутившись в первый раз на своем веку в таком знатном и благополучном месте. Бросив вокруг себя торопливый взгляд, он не мог открыть ни одного темного уголка, в котором прилично бы ему было поместить интересные особенности своей фигуры; синий фрак с беспощадно сияющими пуговицами, черные перчатки, восстановленные с большим искусством, шляпенку весьма преклонных лет и прочие предметы, бесспорно имеющие неоценимое достоинство в археологическом отношении…»