Книги, похожие на «Владимир Владимирович Васильев, Страшный суд над богом и дьяволом»

«– Как это – «стриги»? – испугался Лёва. – Я же здесь всего третий день. Я же еще теорию не освоил!– А чего тут осваивать? – деловито поинтересовалась наставница, коренастая дама средних лет с короткими черными волосами, переходящими на концах в красные. – Теория – это одно, а практика – совсем другое. Стриги, давай.«Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет», – засмеялся Мефистофель голосом Гаврилыча.Лёва, находясь в полуобморочном состоянии, позволил подвести себя к креслу, где, томясь от скуки, меланхолично жевал резинку худосочный клиент неопределенного возраста. Ему могло быть лет восемнадцать, а могло и все двадцать пять.Трясущимися руками Лёва закрепил воротничок на куриной шее своей жертвы и замер.– Молодой человек, мы стоять будем или работать? – сурово спросила наставница.– Работать, – с трудом выдавил из себя Лёва.– Надюсик, подойди к нам, пожалуйста, – позвали из дальнего угла салона.– Момент, – отозвалась наставница и отчалила.Лёва затравленно посмотрел ей вслед, а потом перевел взгляд на отражение клиента в зеркале прямо перед собой.– Все в танк. Начинаем взлет, – сказал клиент.«О, Господи!» – подумал Лёва»

Вымышленный Карабах или реальный? Не имеет значения. Речь о том, чтобы ввести его в культурное пространство, в философский дискурс, в сознание человека. Герой книги – Мага. Не армянин, не азербайджанец. Просто кавказец. Он живет в условное время. Никакой войны нет. Есть Нагорный Карабах – независимый. Ни армянский, ни азербайджанский. Мировой. Общечеловеческий. В нем собрано всё. Весь мир по кускам. Улицы Бродского, Бротигана, Мэйвезера. Кафе Кафка и прочие. Вина имен писателей и философов. Встречи, возлияния, беседы, события, знакомства, общение, философия. Жизнь на кончике языка.