Книги, похожие на «Дмитрий Житенёв, Стихи»

Эта книга по сути собрание записанных на бумаге в стихотворной форме личных переживаний автора. Его произведения отличаются особым магическим мелодизмом и простотой изложения трудных для понимания мыслей. Они будут близки каждому читателю, ведь все мы когда-то любили, переживали расставания с родными, радовались и грустили, задумывались о смысле жизни и восхищались красотой природы. Ненавязчивый и простой ритм его стихотворений доставит огромное удовольствие при чтении.

Меня часто спрашивают: «Зачем ты выращиваешь цветы, ведь ты их не видишь?» — и ещё: «Как ты можешь писать о красоте природы, которую ты не видишь?» Скажу честно, выращивать розы мне труднее, чем писать стихи. Розы колются и болеют, а стихи пишутся сами… Иногда… Но, если без шуток, то движет мной, конечно же, любовь к красоте, «следам Бога на земле». Из жизни своей я почему-то помню лишь те мгновения, прекрасные или очень значимые, которые хотелось бы остановить, что я и пытаюсь делать в стихах.

Сергей Магид (р. 1947 г., Ленинград), в 1970–1980 гг. печатался в самиздате. В 1981–1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков «Клуб-81». В 1985–1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского Народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге.Собрание стихотворений и поэм «Рефлексии и деревья» включает в себя ранние стихи и пять поэтических книг, написанных и подготовленных к печати в период 1970–1990 гг., но не изданных. Некоторые стихотворения и поэмы публиковались в ленинградском и рижском самиздате, в коллективном сборнике «Круг» (1985), в первой авторский книге «Зона служенья» (2002) или были вывешены в Сети. Отбор их, как и последовательность их размещения, почти во всех случаях производились без согласования с автором, а редакторы считали своим долгом «исправлять» «неточности» и «огрехи» так, как они это понимали, порой полностью искажая смысл написанного. Основной корпус поэтических текстов, создававшийся в течение более чем четверти века, затем еще почти 25 лет пролежал в столах, шкафах и чемоданах. В книге он заново собран и представлен практически полностью.