Книги, похожие на «Василий Владимирович Коростелев, Степкины тропки»

Каким стал бы мир, захваченный Дрожниками? Почему так страшен Оплетай, и кто такие Волкулаки? Знаете ли, чем мучает Бука своих жертв? Перед вами сборник новелл, написанных по народным верованиям и легендам. Тайны, о которых не рассказывали в сказках.

Время текло день за днём, как медленные воды Кондаса. Эту реку называют Северный Кондас, а в народе просто Кондас, он протекает в Усольском районе ныне Пермского края: правая составляющая реки — Кондас, левая — Сирья. Северный Кондас образуется слиянием двух рек: левый приток — Галя, правый — Гижга, слияние рек находилось у деревни Трезубы… Один Господь знает, кому и что предназначено! Всё это прослеживается на поколении, родившемся на северной реке Кондас.

Историческая повесть „За советскую Родину”, которая предлагается вниманию читателей, согласно авторскому замыслу, является художественным произведением с его допустимыми отступлениями от линии исторической правды. Это оправдано тем, что в автора, с временного расстояния более чем в 70 лет, практически отсутствовала возможность воссоздать описываемые события полностью в соответствии c исторической правдой. В то же время, в произведении использованы материалы из целого ряда исторических источников, ссылки на которые приведены в конце повести, что приближает произведение по своей сути к категории исторического исследования.

«Мы как в лукошке там жили», – так сказал один старик о мире Лундоги.– Лес валить – не хлеб растить, – добавлял другой, наблюдая за тем, как понятия зоны и лесопункта подминали деревни под сетку своих незатейливых категорий.Эта книга о памяти подлинной жизни – только написанная не из-под глыб, а из-под лесоповала. Книга и грустная и весёлая, трагическая и радостная, резкая до грубости и весьмая деликатная. Вы похожей не читали. В сказках и былях Лундоги жанры плавно перетекают друг в друга: от идиллии к весёлой антиутопии, от мрачной сказки к поэтическому очерку, от точных воспоминаний к сюрреалистичным грёзам и наблюдениям.Автор книги всегда считал себя скорее крестьянином, чем писателем. Собрание его рассказов – домашнее, семейное; но их смогут принять близко к сердцу многие – те, кто когда-нибудь начнёт ощущать Россию как своё разорённое, но законное и драгоценное наследство.