Книги, похожие на «Эрик Аксл Сунд, Стеклянные тела»

Следователь Анна Веспер переезжает вместе с дочерью из Стокгольма в Сконе, чтобы возглавить отделение полиции в городке Неданос. Вскоре Анне становится ясно, что и коллеги, и соседи пытаются ею манипулировать. Все указывает на то, что это как-то связано с трагическими событиями почти тридцатилетней давности. Тогда в заброшенной каменоломне, в воде, было найдено тело подростка – сына хозяйки той самой усадьбы, которую снимает Анна.“Осеннее преступление” – вторая книга в серии сюжетно не связанных друг с другом детективных романов, действие которых происходит в южной Швеции.

Следователь Самсонов работает в отделе серийных убийств. Когда он был еще подростком, маньяк убил его старшую сестру при помощи промышленного утилизатора. Преступник – некий Хоботов – был найден по горячим следам, осужден, а потом прикончен сокамерниками. И вот спустя десять лет после тех трагических событий Самсонову поручают расследование жуткого происшествия: на заброшенном заводе в похожей утилизационной гидравлической машине зверски убита молодая женщина. Самсонов берется за расследование и пытается выяснить, старый это маньяк или новый? Очень скоро «отмороженный» дает о себе знать: он похищает дочь начальника отдела полиции и предлагает Самсонову поиграть в игру «Попробуй найди»…

«Теперь, шестью годами позднее, когда я женат и у меня есть маленькая дочь, мне трудно делать выводы. Нет смысла думать, но иногда я всё равно думаю. Прав ли я был? Всё ли я сделал? Мне до сих пор не ясно. Могу оправдать себя лишь тем, что я счастлив.Говорят, за семилетний период клетки тела полностью обновляются. Уже теперь, шестью годами позднее, я слушаю музыку, от которой меня бросало в дрожь, и слышу лишь милый ностальгический лепет. Я перебираю свое прошлое – и вижу только эти бессвязные обрывки, которые вчера были частью меня, и частью слишком важной, чтобы собраться воедино.Эти записи я вел с две тысячи второго по две тысячи четвертый год. Я уничтожил их в две тысячи пятом, из личных соображений, и начал заново, когда соображения эти стали казаться пустыми. И вот, шестью годами позднее каждый осколок занял свое место, кроме дюжины самых важных, которые пришлось оставить как есть...»