Книги, похожие на «Николай Гоголь, Статьи «О Современнике» и др.»

В книгу вошли произведения талантливого французского символиста Франсиса Жамма. Его проза мало известна, хотя поэзия переводилась на русский язык (Анненский, Брюсов, Эренбург, Лифшиц). Из прозы наиболее известен его «Роман о зайце». В настоящем издании вы прочтете произведения, до сих пор не переведенные на русский язык. Это эссе Ф. Жамма «Поэт и вдохновение», его записи из книги «Мысли садов» и «Размышления» из книги «Листья на ветру».

«…Д'Аламбер сказал однажды Лагарпу: не выхваляйте мне Бюфона, [этот человек] пишет – Благороднейшее изо всех приобретений человека было сие животное гордое, пылкое и проч. Зачем просто не сказать лошадь. Лагарп удивляется сухому рассуждению философа. Но д'Аламбер очень умный человек и, признаюсь, я почти согласен с его мнением…»

Впервые напечатано в газете «Волжский вестник», 1894, номер 163, 29 июня.В собрания сочинений рассказ не включался. Печатается по тексту «Волжского вестника».

«Предубеждение есть самое вредное ощущение в человеке, от которого что-нибудь зависит и который должен об чем бы то ни было произносить свои суждения и мнения. Под влиянием этого ощущения самый умный и самый честный человек может наделать глупостей, быть несправедливым и даже повергнуть в несчастие безвинного человека. Только сильная воля и постоянство в правилах могут избавить нас от этого вредного ощущения, которое так искусно уловляет ум наш и сердце в свои сети. Я чуть было не попался в них… Послушайте!..»

«Фауст» писался Тургеневым в обстановке намечавшегося политического кризиса, после окончания Крымской войны и смерти Николая I. Невеселые впечатления от современной писателю русской действительности дополнялись его личными переживаниями. Внутренние истоки повести, обусловившие ее грустную лирическую тональность, раскрываются Тургеневым в письме к M. H. Толстой: «Видите ли, – писал Тургенев, – мне было горько стараться, не изведав полного счастья – и не свив себе покойного гнезда. Душа во мне была еще молода и рвалась и тосковала; а ум, охлажденный опытом, изредка поддаваясь ее порывам, вымещал на ней свою слабость горечью и иронией Когда Вы меня знали, я еще мечтал о счастье, не хотел расстаться с надеждой; теперь я окончательно махнул на всё это рукой „Фауст“ был написан на переломе, на повороте жизни – вся душа вспыхнула последним огнем воспоминаний, надежд, молодости…»