Книги, похожие на «Ян Шайн, Срок годности»

Эта книга — недоразумение. Во всяком случае выйти она должна была бы после другой большой книги о театре, об актерском деле, о режиссуре, где все материалы этой книги были бы приложениями, приложенными для большей удобоваримости основного текста. Прошу простить мне некоторый налет самолюбования, возникший от беспримерной наглости приложений, нахально пожелавших превратиться в самостоятельную книгу. Это меня самого раздражает, но от этого довольно трудно избавиться.

В московском театре ставят пьесу молодого драматурга, где фигура отца народов И.Сталина выведена крайне тенденциозно. У исполнителя – главной звезды театра – на сей счет свое мнение. За подлинность образа артист бьется не на шутку и доходит до такого накала принципиальности, что расстается с женой и уходит из театра…Зорин Леонид Генрихович родился в 1924 году. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Автор многих книг прозы и около полусотни пьес, в том числе «Покровских ворот», а также романов «Старая рукопись», «Странник», «Злоба дня», мемуарных книг «Авансцена» и «Зеленые тетради».

Представления людей об окружающем мире от века строятся на догадках и гипотезах. Некоторые из них амбициозны, другие, напротив, поверхностны и неказисты. Разумеется, далеко не все оказываются истинными. Одни предположения отбрасываются и забываются без сожалений, иные, даже опровергнутые, невозможно вычеркнуть из памяти, поскольку они поражают красотой и изощрённой игрой ума. Впрочем, для конкретного человека всё сказанное редко имеет значение. Ему важнее другое: кто был счастливее? Тот, кто шагал по плоской Земле, лежащей на трёх китах, или же тот, кто до сих пор бродит по круглой планете, повторяющей свой путь в холодном космосе? Кого сопровождал бог, а кто совершает свой путь в одиночестве?Книга прозы петербургского писателя Льва Наумова включает двадцать три рассказа: философские притчи перемежаются интеллектуальными новеллами, а метафизические сюжеты соседствуют с историческими фантазиями. Мир автора сложен, ярок и динамичен, в нём нет почти ничего постоянного: честность сменяется предательством, вражда – дружбой, ненависть – любовью, уверенность – беспрестанными сомнениями. Единственное, что здесь можно смело принимать на веру, – это предположение, известное как гипотеза Дедала.

Фантасмагорические истории, происходившие с актерами столичного «Театра на Стремянке» в счастливые застойные времена.