Книги, похожие на «Антон Чехов, Спать хочется»

« составляет одну из важнейших неприятностей деревенской жизни. Я знал одного вологодского помещика, который, при всяком удобном случае, повторял следующие слова: «Слава богу, у меня нет соседей», – и, признаюсь, не мог не завидовать этому счастливому смертному. Моя деревенька находится в одной из многолюднейших губерний России. Я окружен великим множеством соседушек, начиная с благонамеренных и почтенных помещиков, облеченных в просторные фраки и просторнейшие жилеты, и кончая записными гуляками, носящими венгерки с длинными рукавами и так называемым «фимским» узлом на спине…»

«Живал мужичок несчастливый да бедный,Детей полон дом, а именья всего-тоОдин старый гусь; он берег его долго,Да голод не тетка: случилось однажды,Что нечего есть – хоть бы крошка съестного!..»

Катерина Измайлова, молодая красавица, по расчету выданная за нелюбимого, годами томится в удушливой чопорной атмосфере богатого купеческого дома, изнывая от скуки… и внезапно загорается пагубной, непреодолимой страстью к дерзкому приказчику Сергею. Отныне она уже не способна думать ни о чем, кроме возлюбленного, и готова ради него на любое безумство и преступление… Такова сюжетная завязка повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». В сборник также вошли повести «Очарованный странник» и «Тупейный художник».

В ряду крупных произведений Мамина-Сибиряка, отображающих жизнь капиталистического Урала («Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Золото», «Хлеб»), роман «Три конца» занимает видное место. Писатель создал яркую картину заводской жизни, как она сложилась на Урале в первые пятнадцать лет после отмены крепостного права. Мамин-Сибиряк придавал роману «Три конца» большое значение, о чем свидетельствуют его неоднократные высказывания.

«Когда он приехал в родную усадьбу, была тёмная беззвёздная ночь. В доме все спали. У калитки дремал ночной сторож. По двору, привязанная на цепь, бегала большая лохматая собака, и железный блок визжал, пробегая по туго натянутой проволоке.На окрик приезжих сторож Пахом не сразу отворил калитку. За долгие годы окарауливания дома, насколько помнит Пахом, никто не смел стучаться в ворота Березинского дома поздно ночью.– Кто там? – спрашивал сторож.– Отвори… отопри!.. – слышался в ответ незнакомый грубый голос.Старик смотрел в щель калитки и молчал. Лохматый пёс бросился к калитке и неистово лаял…»