Книги, похожие на «Антон Чехов, Собрание юмористических рассказов в одном томе»

«Комната холостяка. один, лежит на диване о трубкой.Вот как начнешь эдак один на досуге подумывать, так видишь, что наконец точно нужно жениться. Что, в самом деле? Живешь, живешь, да такая наконец скверность становится. Вот опять пропустил мясоед. А ведь, кажется, все готово, и сваха вот уж три месяца ходит. Право – самому как-то становится совестно. Эй, Степан!..»

«Записки из подполья» – важный этап становления прозаического таланта и авторской манеры Ф.М. Достоевского. Произведение можно воспринимать как черновик к созданию известнейших психологических романов писателя – таких как «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Бесы», в которых герой «подполья» получит свое дальнейшее развитие.Эта повесть, краткое содержание которой передать довольно сложно, имеет невысокую событийную насыщенность, но представляет собой размышления главного героя о своей жизни и месте в обществе. Автор записок пытается дать оценку своим поступкам, а также бездеятельности, повествуя обо всем этом в форме исповеди.

Произведения малой прозы великого Достоевского, очень разные по стилю и манере – забавные и трагические, сатирические и лиричные.«Записки из подполья» – одна из гениальнейших повестей Достоевского, в которой он вновь обращается к проблеме «маленького человека», раздавленного каменными громадами Петербурга, но изображает это уже не в лирической форме, а с беспощадной сатирой.Удивительный по глубине и психологизму рассказ «Кроткая» и печальный, пронзительный «Мальчик у Христа на елке».Остроумный, язвительный «Крокодил» и ироничный «Вечный муж».Достоевский не щадил современной ему действительности, – он выносил ей безжалостный приговор, используя для этого все многочисленные грани своего литературного таланта.

«Я начал всматриваться в этого человека. Даже в наружности его было что-то такое особенное, что невольно заставляло вдруг, как бы вы рассеянны ни были, пристально приковаться к нему взглядом и тотчас же разразиться самым неумолкаемым смехом. Так и случилось со мною. Нужно заметить, что глазки этого маленького господина были так подвижны, или, наконец, что он сам, весь, до того поддавался магнетизму всякого взгляда, на него устремленного, что почти инстинктом угадывал, что его наблюдают, тотчас же оборачивался к своему наблюдателю и с беспокойством анализировал взгляд его…»