Книги, похожие на «Виссарион Белинский, Собрание рифм по алфавиту»

«"Воскресеніе" Л. Толстого, конечно, уже знакомо читателямъ и намъ не приходится излагать его содержаніе. Въ этомъ великомъ произведеніи, равнаго которому не появлялось за послѣднее десятилѣтіе ни у насъ, ни въ иностранной литературѣ, больше чѣмъ достаточно матеріала для самыхъ разнообразныхъ выводовъ и заключеній. И какъ ни дерзко говорить о немъ въ бѣглой журнальной замѣткѣ, нельзя удержаться, чтобы не высказать хоть отчасти того, что такъ волнуетъ при чтеніи этого произведенія…»

«Наибольшее вниманіе читателей и критики привлекалъ въ истекшемъ году молодой писатель Л. И. Андреевъ. Три изданія въ одинъ годъ, рядъ критическихъ статей, хвалебныхъ и бранчивыхъ отзывовъ, шумъ около каждой имъ написанной вещи ("Бездна", "Мысль") – все выставило его на первый планъ, и новое его произведеніе "Въ туманѣ", только что появившееся въ "Журналѣ для всѣхъ", даетъ новый поводъ для шума около его имени, новую пищу цѣнителямъ и противникамъ этого выдающагося таланта…»

«Въ изящной литературѣ послѣднихъ двухъ-трехъ лѣтъ очерки и разсказы г. Максима Горькаго представляютъ едва ли не самое видное явленіе, по свѣжести и оригинальности таланта, яркаго и сильнаго, и по новизнѣ содержанія, всегда интереснаго и глубоко захватывающаго читателя…»

«Закончивъ свою громоздкую трилогію "Христосъ и Антихристъ", врядъ ли г. Мережковскій могъ сказать съ чувствомъ полнаго удовлетворенія: "нынѣ отпущаеши". Не думаемъ, чтобы авторъ остался доволенъ своимъ трудомъ, и потому такъ, что, начавъ эту большую работу при одномъ настроеніи, онъ завершилъ ее при другомъ. Чѣмъ ближе къ концу, тѣмъ рѣзче чувствуется эта разница. Если въ "Отверженномъ" преобладаетъ туманная и тѣмъ не менѣе горячая мѣстами мистическая струя, то уже въ "Воскресшихъ богахъ" ее мало-по-малу вытѣсняетъ холодное изслѣдованіе ученаго, а въ "Петрѣ и Алексѣѣ" мистика окончательно перешла въ холодный разсказъ, отъ котораго вѣетъ "пылью вѣковъ". Именно тѣ мѣста этого романа, гдѣ авторъ желаетъ разогрѣть себя религіозными порываніями своего героя въ міръ надздѣшній, меньше всего увлекаютъ читателя…»

«Что бы ни случилось съ русской литературой, какъ бы пышно ни развивалась она, Бѣлинскій всегда будетъ ея гордостью, ея славой, ея украшеніемъ. До сихъ поръ его вліяніе ясно чувствуется на всемъ, что только появляется у насъ прекраснаго и благороднаго; до сихъ поръ каждый изъ лучшихъ нашихъ литературныхъ дѣятелей сознается, что значительной частью своего развитія обязанъ, непосредственно или посредственно, Бѣлинскому. Въ литературныхъ кружкахъ всѣхъ оттѣнковъ едва ли найдется пять-шесть грязныхъ и пошлыхъ личностей, которыя осмѣлятся безъ уваженія произнести его имя…»