Книги, похожие на «Владимир Соловьев, Смысл любви»

«Религия – это спутник дикого и наивного детства человечества». – уверен автор. Оно признается: «Мне очень трудно представить себе, как современные учёные могут верить в бога, ведь я не был религиозен никогда, даже в раннем, дошкольном детстве, и поэтому религиозность учёных, тем более их большой части, является для меня поразительным и очень печальным фактом. Эта живая, древняя, первобытная, дикарская вера, происшедшая из страха перед неизвестной и жестокой природой, делает сегодняшнее человечество похожим на ребёнка-„вундеркинда“: в науке и технике он уже может делать чудеса, он даже ходил по Луне, но при этом всё ещё верит в сказки, и, значит, до реального, правильного понимания мира этому „вундеркинду“ нужно ещё взрослеть и взрослеть.Книга состоит из 4-х объемных частей. 1-я – исправления и дополнения к диамату для более полной и верной систематизации процесса развития общества. 2-я – авторская систематизация процесса развития общества, или «авторский истмат»; 3-я – положения к идеологии национального демократического социализма, физические и космологические идеи; 4-я – положения против религиозных ненависти и обмана, а также – атеизм, иудаизм и христианство.

Статьи о трудностях путей к вере в стране, где много десятилетий царила идеология атеизма. О том, что христианское понимание мира всегда рядом с нами, даже если мы ещё не пришли к полноценной вере.

«Собираясь ради личного своего интереса снять точную копию с бумаг, с которыми я познакомился так неожиданно и которые произвели на меня такое сильное, волнующее впечатление, я не могу отделаться от какого-то невольного смущения и страха. Впечатления первой минуты открытия выступают передо мной с прежней силой. Приятель мой уехал куда-то на несколько дней, оставил, против обыкновения, свой письменный стол открытым, и все, что в нем находилось, было, таким образом, в моем полном распоряжении…»

«Что она вторая – само по себе было печально, и меня беспокоило.Насчет первой я твердо знал: о ней и ангелы радуются, и она там у них записана, так что даже когда из нее ничего не выходит (у меня уже было подозрение, что ни из какой любви «здесь» ничего не выходит) – она не потеряна, и впоследствии, «там», даст свои результаты. Но вторая? О второй я не имел никаких сведений, и было похоже, что она ни к чему. Страданий же терпеть от нее приходилось не меньше, чем от первой. Положим, и радость была не меньшая, и я заранее жалел себя: как мне будет, когда разлюблю?…»