Книги, похожие на «Чингиз Абдуллаев, Смерть под аплодисменты»

«На самом краю Москвы, в лачуге, живет старик, отставной чиновник Крутицкий.Он ходит по папертям просить милостыню и посылает нищенствовать жену и племянницу.В доме у Крутицкого пьют, вместо чаю, липовый цвет. А вместо сахару служит изюм, который старик подобрал около лавочки.И когда Крутицкий умирает, – в его шинели находят зашитыми в поле сто тысяч…»

«Жалко, что умер старичок, кладбищенский дьякон, перехоронивший на Ваганьковском всех великих артистов.Каждый раз, как, хоронили славного артиста Малого театра, старичок-дьякон обращался к живым всегда с одной и той же остротой:– А, ведь, у нас, на Ваганьковском-то, труппа будет посильнее, чем у вас!..»

Молодая журналистка Сара Гринвуд из-за жизненных трудностей работает бариста в кофейне Лондона и лишь мечтает о должности репортера. Но вскоре девушке выпадает возможность проявить себя в «Таймс».Выполняя задание редакции, она знакомится с камерным театром «GRIM», даже не догадываясь, что им руководят Темные Силы.Саре предстоит разгадать страшные тайны прошлого, которые поставят на кон ее жизнь. Почему у всех актеров театра одинаковые татуировки в форме зловещих огненных масок? И как труппа, состоящая только из мужчин, связана с Великим ограблением поезда – сенсационным событием Великобритании XX века?Пока журналистка ищет ответы на вопросы, она влюбляется в одного из актеров театра, подвергая тем самым опасности и себя, и его.

«Для каждого, кто более или менее знаком с московским Художественным театром, кто внимательно следил за его нарождением и дальнейшим развитием – ясно, что за последние годы театр переживает кризис.Стоит воспроизвести в памяти блестящие постановки первых лет – „Федора Иоанновича“, чеховский репертуар, „Юлия Цезаря“, ряд ибсеновских пьес, с „Брантом“ во главе, и сравнить их с тем, что нам было дано в последнее время, чтобы всякое сомнение на этот счет было рассеяно…»

«…Черт знает что такое!Утром просыпаемся, прихорашиваемся, натягиваем на себя фрак и перчатки и часов в 12 едем в Большой театр… Приходим домой из театра, глотаем обед неразжеванным и строчим. В восьмом часу вечера опять в театр; из театра приходим и опять строчим, строчим часов до четырех… И это каждый день!…»