Книги, похожие на «Лукерья Сайлер, Смерть наркомана. Продолжение романа «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?» Роман в шести томах. Второй том «Смерть наркомана» и третий том «Антон»»

Это не биография Льва Толстого. Это попытка приблизиться к нему и понять, каким он был и кто он. Но разве он был? Разве он не есть сейчас, не в каком-то переносном и метафизическом смысле, а в самом непосредственном и прямом: Лев Толстой, наш сосед, друг и современник, с которым мы можем говорить обо всем, чем больно наше время и мучительна наша жизнь.

Спустя много лет Линда возвращается в свой родной город и встречается со своим прошлым. Всё дело в письмах, которые приходили на старый адрес. Странность заключается в том, что письма приходили с интервалом в десять лет. Но от кого они? Смелая старушка садится в машину и едет искать того, кто писал ей всю жизнь.

Объявился на свет не совсем Божий в древнем городе Асгарде Ирийском (по ошибке называемом Омском), где очень рано просветлел, обрел способности и веру, получил в наследство Диогенов фонарь, стрелы Зенона и нетленный суп апостола Петра. Суп почему-то до времени всё же истлел, способности и вера обратились в красный с сельско-хозяйственным гербом советский паспорт, свет чела стал выбивать на электронно-лучевой трубке финского телевизора «Бобокс» древнегреческие символы, принимаемые соседом раввином Шульманом за не нормативную лексику идиша.В двадцать один год вышел в астрал, после успешного возвращения откуда был хорошо принят и оформлен на должность, на царство и гаишниками.Апосля посещения пупа Земли, что круто распростёрт в селе «Окунёво» Омской волости, обрёл связь с Геей (не путать с геем) и утратил с реальностью; мавзолея Леннона – впал в кататонический ступор; Коркинского разреза – уверовал в орков и прочих классных мужиков с неправильным прикусом.В астрале, познакомившись с Хармсом, Довлатовым, Иоганном Трольманом и Иоганном Себастьяном Буниным, осознал, для чего живёт, но по сей день не усвоил, как ценнейшее знание выразить славянской вязью.Пытался изучать языки, законы Талеона и работы де Карта, но, вдруг ощутив свою дремучую пассионарность, занялся теорией перманентного бездействия, дабы обрести достойное место в когорте великих римских ассенизаторов и примкнуть к сонму бесчинствующих хипстеров.