Книги, похожие на «Екатерина Марголис, Следы на воде»

Анна Андреевна Ахматова и Марина Ивановна Цветаева – великие поэтессы, чей взор на протяжении всей жизни был устремлен «вглубь», а не «вовне». Поэтессы, писатели, литературоведы – одни из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.Перед вами дневники Анны Ахматовой – самой исстрадавшейся русской поэтессы. Чем была наполнена ее жизнь: раздутым драматизмом или искренними переживаниями? Книга раскроет все тайны ее отношений с сыном и мужем и секреты ее многочисленных романов. Откровенные воспоминания Лидии Чуковской, Николая и Льва Гумилевых прольют свет на неоднозначную личность Ахматовой и расскажут, какой ценой любимая всем миром поэтесса создавала себе биографию.«Живу до тошноты» – дневниковая проза Марины Цветаевой. Она написана с неподдельной искренностью, объяснение которой Иосиф Бродский находил в духовной мощи, обретенной путем претерпеваний: «Цветаева, действительно, самый искренний русский поэт, но искренность эта, прежде всего, есть искренность звука – как когда кричат от боли».

В вечерних отблесках зари Слышны нам осени шаги, Блестит асфальт ее слезами, В тумане света отражаясь. Немного грустно на душе, Сковала цепь ее во мгле. А мысль о счастье рвется ввысь.

Разум всегда готов впасть в кошмарный сон, рождающий чудовищ. И этот сон в романе Владимира Шпакова «Пленники амальгамы» становится явью. Главный герой произведения – Его Величество Безумие, представленное в самых разных ипостасях. Своим крылом Безумие задевает каждого персонажа; перед каждым ставит зеркало, где отражаются изувеченные и искореженные души. Метаморфозы, которые претерпевают эти души, необычны, фантастичны, они выламываются из рамок обыденности и привычной логики. И в то же время говорят что-то важное о нас, здравомыслящих представителях рода человеческого…

Перед читателем — сборник философских эссе о живописных полотнах великого итальянского художника Микеланджело Меризи де Караваджо… Текст содержит интерпретацию философско-экзистенциальных и этических смыслов, вдохновенным языком которых выступила образность полотен, а кроме того — выражение впечатлений и переживаний, неотвратимо заполняющих душу в путешествии по тем же улицам и площадям Рима, с которыми оказались сращены годы становления и зрелости гения живописи Барокко…