Книги, похожие на «Оскар Уайльд, Сказки»

«Никто в свете не знает столько сказок, сколько знает их Оле-Закрой Глазки. Вот мастер-то рассказывать!Вечером, когда дети преспокойно сидят за столом или на своих скамеечках, является Оле-Закрой Глазки. Он обут в одни чулки и тихо-тихо подымается по лестнице; потом осторожно приотворит дверь, неслышно шагнёт в комнату и слегка прыснет детям в глаза сладким молоком. В руках у него маленькая спринцовка, и молоко брызжет из неё тоненькой-тоненькой струйкой. Тогда веки у детей начинают слипаться, и они уж не могут разглядеть Оле, а он подкрадывается к ним сзади и начинает легонько дуть им в затылки. Подует, и головки у них сейчас отяжелеют. Боли при этом никакой, – у Оле-Закрой Глазки нет, ведь, злого умысла; он хочет только, чтобы дети угомонились, а для этого их непременно надо уложить в постель! Ну, вот, он и уложит их, а потом уж начинает рассказывать сказки…»

«Это происходило в большой оранжерее, принадлежавшей очень странному человеку – миллионеру и нелюдиму, тратившему все свои несметные доходы на редкие и красивые цветы. Оранжерея эта по своему устройству, по величине помещений и по богатству собранных в ней растений превосходила знаменитейшие оранжереи в мире. Самые разнообразные, самые капризные растения, начиная от тропических пальм и кончая бледными полярными мхами, росли в ней так же свободно, как и у себя на родине…»

«Вот послушайте-ка, что я расскажу.За городом, у самой дороги, стояла дача. Ты, верно, видал её? Перед ней небольшой садик с цветником, а вокруг крашеный деревянный забор…»

«Родители уже лежали и спали, стенные часы однообразно тикали, за хлопающими окнами свистел ветер; комната по временам озарялась лунным сиянием. Юноша метался на постели и думал о незнакомце и его рассказах.– Не сокровища так невыразимо привлекают меня, – говорил он себе самому, – жадность чужда моей душе: я мечтаю лишь о том, чтобы увидеть голубой цветок. Он неустанно занимает мои мысли, я не могу ни писать, ни думать о чем-либо другом. Я никогда не испытывал ничего подобного: точно все прежнее было сном, или точно я пронесся во сне в другой мир. В том мире, в котором я жил, никто бы не стал думать о цветах…»