Книги, похожие на «Михаил Осоргин, Сивцев Вражек»

«– Дэзи… Я не перенесу ее потери! Дэзи – мой лучший друг… Я так одинока…Гражданка Шмеман вытерла кружевным платочком красные подслеповатые глаза и длинный нос.– Уверяю вас, – продолжала она, жалобно всхлипнув, – что это дело рук профессора Вагнера. Я сама не раз видела, как он приводил на веревочке собак в свою квартиру… Что он делает с ними? Боже! Мне страшно подумать! Может быть, моей Дэзи нет в живых… Примите меры, прошу вас!.. Если вы не сделаете этого, я сама пойду в милицию!.. Дэзи, моя бедная крошка!..»

«Осенний ветер, надув щеки, разыгрывает хроматические гаммы на каминной трубе. Все тоньше, жалобней, надрывней… И, будто не вынося этой щемящей мелодии, скрежещут где-то на крыше ржавые флюгера. Ветер подхватывает снопы дождя и как сухим веником бьет ими в оконные стекла… Часы пробили три. Три часа ночи.Но профессор Вагнер не спит. Он не спит уже много лет – с тех пор, как победил сон. Его жизнь – один непрерывный рабочий день. И выполняет он две работы сразу. Каждое его мозговое полушарие, как два самостоятельных веретена, ткет сразу две нити мыслей…»

«– Алло!– Алло! У телефона профессор?– Да, я – Моран. Что угодно?– Я – Викентьев.– Викентьев? Не имею понятия… Впрочем… Ага! Это о вас говорил профессор Звягинцев?– Я самый…»

«– Прошу садиться.Мари Лоран опустилась в глубокое кожаное кресло.Пока профессор Керн вскрывал конверт и читал письмо, она бегло осмотрела кабинет.Какая мрачная комната! Но заниматься здесь хорошо: ничто не отвлекает внимания. Лампа с глухим абажуром освещает только письменный стол, заваленный книгами, рукописями, корректурными оттисками. Глаз едва различает солидную мебель черного дуба. Темные обои, темные драпри. В полумраке поблескивает только золото тисненых переплетов в тяжелых шкафах. Длинный маятник старинных стенных часов движется размеренно и плавно…»

«Успехи техники и научные завоевания последних лет в корне изменили весь уклад жизни культурного человечества. Трудно подчас поверить, читая журналы и книги хотя бы средины, прошлого столетия, что ведь это наше «вчера» – настолько поражает размах и мощь материальной культуры нашего «сегодня». Что же можно подумать тогда о завоеваниях «завтра»?…»