Книги, похожие на «Арнольд Гиллин, Синг-Синг»

«Под небольшой одинокой сенью деревьев, посреди долины, раздался резкий треск револьверного выстрела. Упал с пробитой головой индеец.– На коней, джентльмены, на коней! – громко крикнул тот, кто выстрелил.Два его товарища, сидевшие на земле во время неожиданного нападения, быстро вскочив, кинулись к лошадям, привязанным к тонкому стволу мимозы, и принялись распутывать кожаные ремни.– Нет уж, садитесь скорее, а это я сделаю сам, – крикнул стрелок…»

На другой день после разгона царем I Государственной думы, 9 июля 1906 г., в Выборг съехалось около 200 депутатов, преимущественно кадетов. Они приняли обращение к «Народу от народных представителей». В этом обращении, известном под названием «Выборгского воззвания», содержался призыв к населению прекратить до созыва новой думы денежные платежи и поставку рекрутов правительству. Однако Выборгское воззвание было продиктовано не только и не столько протестом против правительственной реакции, сколько страхом кадетов перед возможностью новых серьезных народных волнений, поводом для которых мог явиться разгон думы. Характерно, что на судебном процессе по «Выборгскому делу», происходившем 12–18 декабря 1908 г., кадеты оправдывали Выборгское воззвание как попытку противопоставить тактику пассивного сопротивления большевистской идее вооруженного восстания. Несмотря на политическую умеренность Выборгского воззвания, несмотря на то, что его участники всячески подчеркивали «мирный» и лояльный по отношению к правительству характер своих выступлений, ЦК кадетской партии отказался присоединиться к нему. Участники «Выборгского дела» были приговорены к трехмесячному заключению, в их числе и депутат Государственной думы кадет Езерский.По поводу Выборгского воззвания В. И. Ленин писал в газете «Пролетарий» 10 мая 1908 г.: «Выборгским манифестом он (либерализм. – О. С.) старался убить двух зайцев, лавировать так, чтобы можно было истолковать его поведение – смотря по надобности – и в духе поддержки революции и в духе борьбы с революцией» (Сочинения, т. 15, стр. 49).

«…Человек с колючим бобриком, в мундире жандармского полковника, по-военному отчеканил свои показания и сел. Он производил у подсудимого обыск, его показания были бесспорны, точны, убийственны. Но подсудимый даже не посмотрел на него. Он не дыша, боясь шевельнуться, прислушивался к мерному топоту солдатских ног: сейчас в зал должен был войти тюремный конвой – и с ним последняя надежда на спасение для подсудимого. Подсудимый знал, что конвоем командует Попов, тоже революционер, как и он сам, и что Попов попытается в удобный момент передать ему револьвер…»