Книги, похожие на «Герман Гессе, Сиддхартха. Путешествие к земле Востока (сборник)»

"... «Сиддхартха» начата зимой 1919 года; между первой и второй частями был перерыв почти в полтора года. Тогда я убедился – не впервые, но тверже, чем когда-либо, – что желание писать о том, чем ты живешь, бессмысленно, и мне необходимо было наверстать упущенное время того долгого перерыва, когда я уже отказался от сочинения «Сиддхартхи», и провести часть своей жизни в аскезе и медитации, прежде чем святой и близкий мне с юных лет мир индийской духовности вновь мог стать по-настоящему родным. Для меня моя жизнь, как и мое творчество, – это естественное единство, которое, как мне кажется, не нужно защищать или подкреплять специальными аргументами... "

Перед вами книга, без которой немыслима вся культура постмодернизма Европы – в литературе, в кино, в театре. Что это – гениальный авангардистский роман, стилизованный под философию сюрреализма, или гениальное философское эссе, стилизованное под сюрреалистический роман?Пожалуй, теперь это и не важно. Важно одно – идут годы и десятилетия, а изысканной, болезненной и эзотеричной «игре в бисер» по-прежнему нет конца. Ибо такова игра, в которую играют лучшие из людей…В издание также включена аллегорическая повесть «Путешествие к земле Востока».

«Нарцисс и Златоуст» – философская повесть, которую наряду с «Петером Каменциндом» принято считать ключевой для творческого становления Гессе.Стилизованная под авантюрный роман позднего Средневековья история двух гениальных друзей-послушников из уединенного германского монастыря, идущих к духовному просветлению и совершенству в искусстве различными путями.Увлекательное и мудрое произведение, которое по-прежнему не утратило философской актуальности и все еще восхищает читателей тонкой изысканностью.

«Ей послышался шум в соседней комнате. Она подняла глаза от начатого ею письма, подошла тихими шагами к приотворенной двери и заглянула через щель в комнату, где при закрытых ставнях сын ее, казалось, спокойно спал на диване. Потом только она приблизилась к нему и увидела, как грудь Гуго подымалась и опускалась от его ровного и сильного юношеского дыхания. Гуго лежал совершенно одетый, только воротник рубашки, мягкий, слегка смятый, был отстегнут у шеи; он даже не снял подбитых гвоздями сапог, в которых ходил в деревне…»