Книги, похожие на «Ярослав Астахов, Шестоднев»

Ина (Инесса) Близнецова родилась в Оренбурге, затем матмех ЛГУ в Питере; затем – эмиграция в США: недолго Бостон, и долго Нью-Йорк, вернее, городки до и за мостом Tappan Zee на Гудзоне. Автор пяти книг стихов. Стихи печатались в журналах «Континент», «Новый Журнал», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Стороны Света», в альманахах «Встречи», «Побережье», «Связь времён», в антологии «У голубой лагуны».В книгу вошли стихотворения из сборников, изданных в США и России, а также переводы из Э. Дикинсон и Дж. Руми.

Настоящая книга – это погружение в таинственный мир, где отсутствуют время и расстояния; открытый полёт в Вечности, прикосновение к Безграничному, свободное творчество духовной мысли на Берегу Мироздания. О Любви, о цветах и птицах, о Вселенной и Дальних Мирах, о возрождении и радости бытия, о поиске и нескончаемом пути. Мысли в рифму, откровенный разговор с Великой Безграничностью.Книга для философов и мистиков в душе.Мои стихи, созданные из лучей света, для того, чтобы люди чаще смотрели на Звёздное Небо, глубже проникая в его суть, задавая извечные вопросы о Смысле Бытия, смелее заглядывали в таинственно-прекрасное лицо Мироздания, отзываясь душой на внутреннее своё волшебство.С любовью и искренностью отношусь к людям и Мирозданию, ко всему прекрасному на Земле и за её пределами.

Эмоциональный настрой лирики Мандельштама преисполнен тем, что критики называли «душевной неуютностью». И акцентированная простота повседневных мелочей, из которых он выстраивал свою поэтическую реальность, лишь подчеркивает тоску и беспокойство незаурядного человека, которому выпало на долю жить в «перевернутом мире».В это издание вошли как хорошо знакомые, так и менее известные широкому кругу читателей стихи русского поэта Осипа Мандельштама. Оно включает прижизненные поэтически сборники автора («Камень», «Tristia», «Стихи 1921–1925»), стихи 1930–1937 годов, объединенные хронологически, а также стихотворения, не вошедшие в собрания.

«Бесследно канул день. Желтея, на балконГлядит туманный диск луны, еще бестенной,И в безнадежности распахнутых окон,Уже незрячие, тоскливо-белы стены…»