Книги, похожие на «Ван Мэй, Шёпот ночи. Стихотворения»

В начале XX века в России происходил небывалый культурный всплеск, особенно насыщенной и разнообразной в то время стала поэзия. Появились новые поэтические течения и направления, развивались и переосмысливались старые приемы, звучали новые имена. В этот сборник вошли стихотворения поэтов, которые сформировали этот период и навсегда сделали Серебряный век великим эпизодом в истории русской культуры.

Поэзия — священная болезнь. Сгоревших, но донёсших весть Бог наградит небесным кровом А тех, кто удосужился прочесть, Не та же ль ожидает честь — Взметнуться над бытийным сором, Преодолев себя, как персть…

Эта книга формировались в течение многих лет, начиная с раннего детства до глубокой зрелости автора. Поэт является участником множества литературных конкурсов, автором нескольких книг и членом Российского Союза Писателей. Так же, как из песни не выкинешь слов, так из этого сборника — он не отринул стихи своего раннего творчества. Это далеко не первая его книга, однако, этот сборник особенный, так как вобрал в себя наиболее полное издание стихов для оценки изменения творческого потенциала.

«… Менее всего Случевский был художник. Он писал свои стихи как-то по-детски, каракулями, – не почерка, а выражений. В поэзии он был косноязычен, но как Моисей. Ему был нужен свой Аарон, чтобы передавать другим божеские глаголы; он любил выступать под чужой маской: Мефистофеля, „одностороннего человека“, духа („Посмертные песни“), любил заимствовать чужую форму, хотя бы пушкинской поэмы. Когда же, в „Песнях из уголка“ например, он говорил прямо от себя, все у него выходило как-то нескладно, почти смешно, и вместе с тем часто пророчески сильно, огненно ярко. В самых увлекательных местах своих стихотворений он вдруг сбивался на прозу, неуместно вставленным словцом разбивал все очарование и, может быть, именно этим достигал совершенно особого, ему одному свойственного, впечатления. Стихи Случевского часто безобразны, но это то же безобразие, как у искривленных кактусов или у чудовищных рыб-телескопов. Это – безобразие, в котором нет ничего пошлого, ничего низкого, скорее своеобразие, хотя и чуждое красивости. …»