Книги, похожие на «Михаил Веллер, Семенов и Штирлиц»

Я люблю слова сильнее, чем все остальное, чем музыку или, например, кино. Ведь слова — вещь гораздо более близкая нашему сознанию, это то, что рождено из самой его глубины. Неосязаемые, не обладающие привычной человеку материей и поэтому как бы попросту не существующие, они, тем не менее, оказывают на нашу реальность такое воздействие, что, право, становится не по себе. Ибо, как говорил Алан Мур: «Слова — это магия». И действительно, слова — это древняя и единственная существующая магия.

Знаменитый роман мастера «гротескного реализма» Юрия Полякова «Гипсовый трубач» не имеет аналогов в современной отечественной словесности ни по занимательности, ни по жанровому своеобразию, ни по охвату тем. Эта «ироническая эпопея», как назвали ее критики, соединяет в себе черты детектива, любовной истории, психологического романа, социальной сатиры, а изобилием блестящих вставных новелл напоминает «Декамерон». Как всегда, автор увлекает читателя виртуозно закрученным сюжетом, покоряет яркими и сложными характерами героев, восхищает отточенным ироническим стилем, поражает неожиданными метафорами и афоризмами, волнует утонченной эротикой.В первую книгу дилогии вошли «Насельники кущ» и «Игровод и писодей», а также эссе «Как я ваял “Гипсового трубача”», в котором автор раскрывает тайны своей творческой лаборатории, рассказывая о том, как из блеснувшей в сознании «мыслеформы» выросло произведение, ставшее знаковым для русской литературы.

#мемуарыЕсли нужно обозначить рамки, то эта книга ближе всего к мемуарам. Она для людей, которым интересно познакомиться со мной поближе, узнать из какого сора выросли мои стихи и истории, о прототипах героев и мест. Как расширенное интервью с автором, в котором будет много личного, но что так или иначе связано с буднями писателя. Расскажу искренне и без купюр, как принимала хорошие и плохие решения, какими тропинками шла к тому, что у меня есть сейчас, как боролась с писательскими зажимами, комплексами без психологов, и заставила поверить в меня самого главного критика — маму.