Книги, похожие на «Надежда Тэффи, Семь огней (сборник)»

Как не просто душе, когда она одинока: «Вечер. Тихо. Одиноко В любящей душе моей Плачет белокрылый голубь О подруге, о своей. Долго-долго ветер носит Эхо голоса его, И всё, кажется, дорогой Серебристых лунных вод. Вот Она сейчас придёт» (3102). И как прекрасно, единение душ: «Они обнялись. Души их Вдруг слились воедино И засияли дивно, Вокруг лучи струились. Прохожие смотрели все, Сиянию дивились: „И почему это огни Так радостно струятся?“ О, люди! Счастью и Любви Не стоит удивляться» (3184).

«О, как же радостно слышать гимны любви и весны, И как таинственно дышит Сердце любимой сквозь сны, И то, как руки певучи, И то, как нежно, игрив, Голос Её — перелив, И то, как тоненький лучик, Запах Её захватив, Чертит прозрачный мотив В Сердце» (4901). «Лучезарный Паганини На крылах витал по грёзам И лучом играл межзвёздным. Получив, тот луч от Бога, Он им струны сердца трогал. Вот опять сквозь тяжесть тучи Из просторов неба синих Проскользнул весёлый лучик — То играет Паганини» (4905).

«Для меня Белый ― это импрессионист слова. Никто другой не может так точно „нарисовать“ происходящее всего несколькими штрихами. Всего пара предложений ― а ты уже видишь все вокруг, слышишь звуки, чувствуешь запахи, даже ощущаешь на себе чьи-то взгляды. Мистика ― в стихах передавать смысл без слов…»Без противоречивой, судорожной, вдохновенной фигуры Андрея Белого невозможно представить атмосферу эпохи, предшествовавшей революции. Ее он призывал вместе с Блоком как возмездие, которое заслужил разваливавшийся царский строй. Вряд ли представлял, на чьи головы обрушатся руины. Обладал необычайным импровизационным дарованием, но без предвидения. Во всех своих подчас ребяческих, наивных порывах, причудливо соединявшихся с глубокой образованностью, Андрей Белый был беззащитно искренен и чем-то напоминал в литературе рыцаря Печального Образа.