Книги, похожие на «Хаим Калин, Секундант одиннадцатого»

Это роман об одиночестве, питающем творчество, о сбывшихся и иллюзорных надеждах, итогах долгой жизни в серых и ярких тонах. Это роман о видениях прошлого, предстающих в одеянии горести, безмолвным и отчужденным укором.В центре «Линии тени» – судьба русского писателя-иммигранта, обитающего в Нью-Йорке. Написанный от первого лица, роман исповедален, хотя автор сразу предупреждает: он и главный герой – вовсе не одно и то же. Перед читателями разворачивается история пожилого человека, настигнутого онкологическим заболеванием. Действие романа на фоне борьбы за выживание перемежается реминисценциями, воспоминаниями о прожитом-пережитом в России и Америке, философскими размышлениями о странностях бытия. Автор не щадит протагониста (а значит, и себя) – и в этом смысле повествование предельно откровенно и безжалостно. Будучи в неизвестности относительно исхода лечения, готовясь к худшему, герой судит себя судом совести, не находит оправдания некоторым поступкам, заново их переосмысливает.А судьба тем временем готовит неожиданный виток – он попадает к знаменитому на весь мир бразильскому целителю и невольно предчувствует крах его деятельности. И здесь же, в Бразилии, героя ждет поздний взрыв страсти, короткая, как судорожный глоток воздуха, любовь…

Возможно ли, чтобы так тесно переплелись судьбы русского, бразильца и англичанина? Возможно ли, чтобы у русского завязался роман с шотландской женой англичанина и при этом все они сохранили дружеские отношения? Возможно ли, что различные взгляды героев этой книги на происходящее в современном мире не препятствуют их регулярному общению, причём потребность в этом общении из года в год растёт? А решение о коллективном самоубийстве – как вам это? Совсем с ума сошли. Новая книга Дмитрия Воскобойникова читается взахлёб. Но предназначена она для интеллектуалов. Последнее предложение в книге – возможно, реквием по тем, кто родился в Советском Союзе в 1960 году. А возможно – начало их новой жизни. Или переосмысление её.

С этого Острова не убежать. Нас здесь пятьдесят пять человек. Пятьдесят пять писателей-неудачников, согласившихся на полгода забыть о своих амбициях и создавать тексты для других, более удачливых и именитых. Мы выбрали это сами. И теперь мы – рабы. За пределами этого острова продолжается обычная жизнь, и, возможно, никто и никогда не узнает нашу историю, историю современного литературного рабства. Проект, в который мы угодили, не продает обратных билетов, и теперь все зависит только от нас самих. Мы засыпаем и просыпаемся с мыслью о побеге. Мы живем только прошлым и будущим, стараясь не думать о настоящем.