Книги, похожие на «Глеб Андреевич Васильев, Секс/Ложь/Джанки»

«Тля» — первый склеенный роман современного писателя-модерниста, использующего новую технику Автоматического письма и потока сознания под псевдонимом Георгий Георгий. «Тля» повествует о трех позициях, трех углах зрения на человеческую жизнь и на то, что ей предшествует и что следует за ней. Главный герой — художник, выбравший своим путем работу в порноиндустрии, он становится успешным продюсером и режиссером… но только пройдя через все тяготы и лишения настоящего «поэта», творца своего времени. Книга содержит нецензурную брань.

Вроде бы ничего особенного у них не происходит — только споры о Набокове и эволюции, костюмированные эротические игры, стихи, сны, только любовь. Что это? Домашнее порно с претензией на литературоцентричность или архив странной, но настоящей семьи, замкнувшейся в своем заколдованном королевстве у леса и моря? Для чего они сочиняют эти безумные тексты, зачем записывают даже разговоры, смех, стоны… и бесконечно правят, перечитывают? Нашли ли они секрет счастья? Видят ли будущее, о котором столько говорят… или они и есть будущее? Обложка: La Bella Principessa Леонардо да Винчи. Содержит нецензурную брань.

Каждый мужчина знает – женщину можно добиться, рассмешив ее. Поэтому у мужчин развито чувство юмора. У женщин это чувство в виде бонуса, и только у тех, кто зачем-то хочет понять, что мужчина имеет в виду, когда говорит серьезно. Я хочу. Не все понимаю, но слушаю. У меня есть уши. И телевизор. Там говорят, что бывают женщины – носить корону, а бывают – носить шпалы. Я ношу шпалы. Шпалы, пропитанные смолой мужских историй. От некоторых историй корона падает на уши. Я приклеиваю ее клеем памяти и фиксирую резинкой под подбородком. У меня отличная память. Не говоря уже о резинке. Я помню всё, что мне сообщали мужчины до, после и вместо оргазмов, своих и моих, а также по телефону и по интернету.Для чего я это помню – не знаю. Возможно для того, чтобы, ослабив резинку, пересказать на русском языке, который наше богатство, потому что превращает «хочу» в «можно». Он мешает слова и сезоны, придавая календарям человеческие лица.Град признаний и сугробы отчуждений, туманы непониманий и сумерки обид, отопительный сезон всепрощения и рассветы надежд сменяются как нельзя быстро. Как быстро нельзя…А я хочу, чтобы МОЖНО!Можно не значит – да. Можно значит – да, но…Вот почему можно!