Книги, похожие на «Делия Стейнберг Гусман, Сегодня я увидела…»

Эту книгу мы посвящаем памяти Джордано Бруно – великого философа, поэта, ученого эпохи Возрождения. Во времена, когда непреложной догмой было то, что звезды прикреплены к небесному своду, а Земля – центр неподвижной безжизненной вселенной, Бруно говорил о Едином, Божественном Начале, которое одухотворяет, наполняет жизнью все в бесконечной, вечно трансформирующейся Вселенной, о бесчисленных живых мирах…В книге представлены два философских диалога Джордано Бруно – «О Причине, Начале и Едином» и «О бесконечности, вселенной и мирах», – в которых звучат основные идеи его философии.Завершается сборник трудом «О героическом энтузиазме», посвященным пути Энтузиаста, подлинного героя, и любви к Истине как движущей силе философского поиска и жизненного подвига самого Бруно.

Веками напролёт люди всячески пытались разгадать самые неизведанные и загадочные тайны великих мастеров, Бога и Вселенной. Эта книга – одна из частей бестселлера «Меняйся или сдохни», которая открывает ответы на самые интересующие вопросы человечества. Ни одна книга в мире ранее не приводила человечество настолько близко к просветлению, Раю, истине, Богу. В ней автор сумел доказать каждому из нас то, что мы никогда ранее не сумели наблюдать. Он сумел доказать и наглядно показать каждому из нас практическое существование души. Он сумел раскрыть тайну существования Рая на земле, исцеления и даже бессмертия!

«Не следует говорить: „Я поучаю, а вы слушаете“; это чувство „я“ и „вы“ нужно уничтожить. Возвеличение „я“ происходит из невежества, а не из знания. Кто свободен от эгоизма, тот достигает знания. Дождевая вода скопляется в низком месте, вытекая из высокого места; равным образом, вода мудрости скопляется в смиренном сердце», — говаривал индийский святой Рамакришна.

«Слог Сведенборга во всех его богословских сочинениях отличается математической точностью употребляемых выражений и простотой, доходящей даже до сухости; в подобного рода сочинениях это скорее достоинство, чем недостаток. Я старался передать подлинник как можно ближе, чтоб читатель мог получить верное понятие о слоге самого автора, но я не упускал из виду главную цель перевода, а именно его понятность и общедоступность…»