Книги, похожие на «Владимир Одоевский, Саламандра»

«Я считал бы себя преступным, если б не исполнил и в сей настоящий год священного долга моего и не принес бы вашему превосходительству наиусерднейшего поздравления с наступающим высокоторжественным праздником…»

1565 год. Молодой воевода, князь Никита Серебряный, возвращается с Ливонской войны и сталкивается с бесчинством опричнины, которая установилась в государстве во время его отсутствия. Не в силах поверить, что подобная жестокость происходит с попустительства царя, он отправляется в Александрову слободу, чтобы предстать перед самим Иваном Грозным… Но прежде князь узнаёт еще одну горькую весть: его возлюбленная стала женой другого.Роман, при жизни автора претерпевший три переиздания и переведенный на пять языков, пронзительное высказывание об ужасах тирании, о верности идеалам, данному слову – и собственному сердцу.Текст снабжен примечаниями В. И. Кулешова, филолога, заслуженного профессора МГУ имени М. В. Ломоносова.Для читателей разного возраста.Для поклонников классической литературы.

Граф Алексей Константинович Толстой (1817–1875) остался бы в истории русской поэзии и литературы благодаря одному только лирическому шедевру «Средь шумного бала…». А ведь им создано могучее историческое полотно «Князь Серебряный», знаменитая драматургическая трилогия о русских царях, неувядаемая сатира «История государства Российского…», злободневная и по сей день. Бесценен его вклад в сочинения небезызвестного Козьмы Пруткова. Благородный талант А.К.Толстого, его творчество до сих пор остаются живым литературным явлением.

Замечательный роман М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» стоит в ряду лучших произведений русский писателей, таких, как Гоголь, Гончаров, Тургенев, изображавших жизнь дворянства. В романе с огромной обличительной силой раскрыты все пороки общества, порожденные в России господством помещиков. В своем суровом приговоре крепостничеству Салтыков-Щедрин разоблачил развращающее влияние собственности и паразитизма на человеческий характер, показал неизбежность нравственного и физического разрушения паразитической личности.

«Фабрика закрывалась в рождественский сочельник. Все фабричные корпуса пустели, точно рабочих выметали метлой. Печи переставали дымить; работала одна доменная печь, которую нельзя было остановить.– Другим праздник, а нам работа, Ванька, – говорил доменный мастер Ипатыч своему племяннику Ваньке, мальчику лет одиннадцати, который служил под домной на побегушках. – Моя старуха не любит сидеть и в праздник без дела, как другие печи…»