Книги, похожие на «Ирина Муравьева, Сады небесных корней»

Антон Секисов стал одним из главных открытий последних лет в нашей литературе. Повесть «Кровь и почва» вызвала настоящий вихрь из восторгов и негодования, а рассказы подтвердили, что появился новый, яркий, талантливый автор… Секисов пишет порой зло, порой лирично, гротеск соседствует с предельным реализмом, темные тона перемежаются кристально чистыми… В сборник «Песок и золото» вошли повесть и лучшие рассказы Антона Секисова, написанные в 2015 — 2017 годах. Книга содержит нецензурную брань.

Аркадия – идеальная страна счастья, рай на земле. Двадцать пять лет назад таким раем казалась дооктябрьская Россия, «которую мы потеряли», а сегодня многие считают, что идеальной страной был СССР, хотя советские люди были убеждены, что счастье возможно только в будущем, где нет ни «совка», ни «коммуняк», а только безграничная свобода и полные прилавки. Все требовали перемен, не задумываясь об их цене.Эта книга – о тех, кто погиб в пожаре перемен, и о тех, кто сгорел дотла, хотя и остался в живых, и о тех, кто прошел через все испытания, изменившись, но не изменив себе. О провинциальной девчонке, которая благодаря стойкости стала великой актрисой, потеряв все, кроме таланта. О молодом дипломате, отказавшемся от блестящей карьеры ради любви. О нормальных подростках, превратившихся в безжалостных убийц. О прокуроре, взявшемся за оружие, чтобы вернуться к привычной жизни. Эта книга – о поисках идеала, о единстве прошлого, настоящего и будущего, о нас сегодняшних, о счастливой Аркадии, которую мы всегда покидаем, никогда с нею не расставаясь.

Сага «Исповедь» о перевоплощении душ, переплетении судеб и кармических связей, переносит нас в разные эпохи и исторические события, не теряя общей линии сюжета. Пятая книга повествует о жизни Эдуарда Боссе, католического священника, жившего во второй половине 19-го века во Франции. О его духовном становлении, поиске истины, о вечной любви, над которой не властны никакие преграды и даже смерть.

Все это они вывезут вместе с баулами, клеенчатыми сумками, книжками, фотокарточками, чугунными сковородками, шубами, железными и золотыми коронками. Вместе с пресловутой смекалкой, посредственным знанием иностранных языков, чувством превосходства, комплексом неполноценности. Меланхолию, протяжную, продольную, бездонную. Миндалевидную, женственную, с цыганским надрывом, с семитской скорбью, вечной укоризной. Меланхолию, за которую им простят все.

«Прежде всего не мешает сказать, что Иван Петрович Белкин был самого нервного характера, и это часто препятствовало его счастью. Он и рад был бы родиться таким, какими родились его приятели, – люди веселые, грубоватые и, главное, рвущиеся к ежесекундному жизненному наслаждению, но – увы! – не родился.Тревога снедала его…»