Книги, похожие на «Наталья Волохина, Рецепт бестселлера для графомана, или Как похудеть, обжираясь на ночь»

Перед вами книга, состоящая из трех разных по жанру частей, объединенных личностью автора. Первая — история взросления девочки (автора) с элементами психологического анализа. Вторая — эссе о культуре и языке, основанная на личных впечатлениях и профессиональных знаниях автора. Третья часть — поэтические тексты последнего периода. Книга содержит около ста иллюстраций: фотографии из семейного архива, материалы Википедии, уникальная компьютерная графика Веры Готиной.

ШАПКИ НАГОЛО Свита большого начальника провожает его в аэропорту зимой. Мороз за 20, метель. Подчиненные шапки держат в руках. Босс, не снимая головного убора, быстро прощается и поднимается на борт персонального «Фалькона». Провожающие начинают махать шапками, приговаривая: «Приятного полета, приятного полета!» «Фалькон» начал разбег — они машут, прикрываясь от ветра поднятыми воротниками дорогих пальто. Самолет оторвался от земли и давно скрылся в облаках, а они всё машут, машут, машут…

Мой опыт в написании книг сравнительно мал. Не успешен так, как мне бы хотелось. Но даже при самом плохом варианте. А именно о себе и пишу. Написав несколько книг, потратив по месяцу на каждую, понял, что покупают тематику образовательного направления или описывающую приобретенный навык. Из 4 книг единственная, которая продавалась, была «Инвестиции в недвижимость». За полгода накопилась одна тысяча рублей. Мало, но всю жизнь будет приносить по 2000 руб в год. При хорошем раскладе — 80 тысяч рублей. Книга содержит нецензурную брань.

#мемуарыЕсли нужно обозначить рамки, то эта книга ближе всего к мемуарам. Она для людей, которым интересно познакомиться со мной поближе, узнать из какого сора выросли мои стихи и истории, о прототипах героев и мест. Как расширенное интервью с автором, в котором будет много личного, но что так или иначе связано с буднями писателя. Расскажу искренне и без купюр, как принимала хорошие и плохие решения, какими тропинками шла к тому, что у меня есть сейчас, как боролась с писательскими зажимами, комплексами без психологов, и заставила поверить в меня самого главного критика — маму.

Есть у Егора друг по имени Семён. Он писатель, и с ним, а вернее, с его книгами, постоянно что-нибудь происходит. Вот и на этот раз одна из них попала в пренеприятнейшую историю.