Книги, похожие на «Эркман-Шатриан, Рекрут Великой армии (сборник)»

Эта книга написана пером одного из участников Гражданской войны в США со стороны Конфедерации Джона Уильяма Мансона. Но не это делает его мемуары такими ценными и интересными, а то, что он сражался в самом знаменитом подразделении армии Юга – 43-м Вирджинском кавалерийском батальоне, руководимом полковником Джоном С. Мосби и вошедшем в историю как "Команда Мосби" или "Партизаны Мосби". Этот отряд действовавших в тылу армии северян стал знаменит и на Севере, и на Юге благодаря своим успешным рейдам, весьма радовавшим южан и огорчавших северян. Каждый мужчина – патриот Юга желал сражаться в нем благодаря уникальной партизанской тактике и полководческому таланту Мосби. Простой пятнадцатилетний парень из Ричмонда Джон Мансон, во что бы то ни стало, захотел войти в эту Команду – и он добился этого. Свой юношеский пыл и восхищение гениальным командиром Мосби он сохранил до конца жизни – и это ясно видно из его воспоминаний. И приглашая нас разделить с ним его чувства, он ярко, весело, красочно рассказывает нам о лихих партизанских рейдах, о славных своих боевых товарищах, и, конечно, о самом Мосби. В его рассказах об отряде есть все – и восторг от успехов, и печаль от неудач и потерь среди своих друзей, и юмор, и серьезность. Бешеные скачки, перестрелки, тюрьма - и оригинальный побег из нее - все, сто неизменно понравится всем – и любителям истории, и поклонникам приключенческого жанра.

«…В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда-нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по-старому; и из-за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга…»

«… В жаркой сшибке наш авангард был опрокинут превосходящими силами врага. Павел Тучков получил удар штыком в бок и пал наземь.Французские солдаты окружили его, намереваясь добить штыками. Но в эти критические минуты их офицер Этьен, решив сам завершить дело, поднял саблю:– Сейчас я его прикончу!Четырежды наносил он смертельные удары по голове распластанного на траве генерала, но в запальчивости своей да и в потемках раз от разу промахивался и повредил лишь кожу на его голове и лице.Казалось, участь Павла Тучкова решена и ничто уже не может спасти его от неминуемой гибели. Грозный офицер в последний раз занес саблю над ним… »