Книги, похожие на «Юрий Бевзюк, Разговор с портретом на стене»

«Безъ сомнѣнія, пріятно будетъ каждому видѣть картину Китайской столицы, столь извѣстной по слухамъ и описаніямъ путешественниковъ. Сія мысль, во все время моего пребыванія въ Пекинѣ, дѣлала меня внимательнымъ ко всѣмъ, особенно достопримѣчательнымъ предметамъ сей столицы. Таже мысль была для меня побужденіемъ составить планъ, и присовокупить къ нему описаніе онаго. Смѣю увѣрить читателя, что планъ сей не изъ числа тѣхъ, каковыхъ довольно въ Пекинскихъ лавкахъ; но есть снимокъ новый, составленный въ 1817 году, и отдѣланный со всевозможною тщательностію. Занимавшійся снятіемъ мѣстоположенія цѣлый годъ употребилъ на то, чтобы доставитъ сему плану совершенную полноту и точность. Надлежало исходить до единой улицы и переулка, дабы по самоличному обозрѣнію положить все на бумагу въ дробныхъ частяхъ, и составить потомъ цѣлое…»

«Прочиталъ я два романа. Авторы обоихъ – женщины: г-жи Вербицкая и О. Шапиръ. Произведеніе первой называется „Исторія одной жизни“, второй – „Любовь“. Оба романа имѣли заслуженный успѣхъ, a „Любовь“ уже потребовала второго изданія. Оба романа – хотя и женской руки, но отнюдь не „дамскіе“, въ томъ обидномъ смыслѣ, какъ понимаетъ это колкое словцо насмѣшливая редакціонная и критическая кличка: не праздное или ремесленное рукодѣлье перомъ по бумагѣ о томъ, какъ онъ ее любилъ, она его любила, онъ ее забылъ, она его, ее, себя убила…»

«…24 Января державная рука Александра подписала бессмертный указ о заведении новых училищ и распространении Наук в России. Сей счастливый Император – ибо делать добро миллионам есть главное на земле блаженство – торжественно именует народное просвещение важною частию государственной системы, любезною сердцу его. Многие Государи имели славу быть покровителями наук и дарований; но едва ли кто-нибудь издавал такой основательной, всеобъемлющий план народного учения, каким ныне может гордиться Россия…»

«Убійство въ Царскомъ Селѣ баронессою Врангель сестры своей, Чернобаевскій процессъ въ Москвѣ и рѣчи и ходатайства женскаго конгресса въ Парижѣ заставили печать и общество снова разговориться на тему о ревности, мирно спавшую въ архивѣ чуть ли не со временъ „Крейцеровой сонаты“…»

«Всегда и везде первым женским достоинством была скромность. Древние думали, что та женщина есть совершенна, о которой люди не говорят ни худого, ни доброго: ибо домашняя жизнь (твердили они) есть, по закону Природы, святилище ее достоинств, непроницаемое для глаз любопытных: внем она сияет и красотою и любезностию; в нем печется о супруге и детях; в нем услаждает сердце первого и образует юную душу последних…»