Книги, похожие на «Ак – патр Алибабаевич Чугашвили, Распад»

В советском Крыму исчезает москвичка Наташа Верочкина — студентка Литинститута. Милиция разводит руками. К поискам возлюбленной подключается бурильщик Семен Сапожников. Он не догадывается, что ему противостоит главарь банды, которая грабила сберкассы в разных регионах СССР. У некоторых героев книги есть реальные прототипы.

Есть ли средство от одиночества и можно ли его найти в армии? Что важнее — дружба или любовь? Старший лейтенант Виктор Лихачев служит в одной из тыловых авиационных частей и ищет ответ на непростые вопросы. События в книге происходят в середине 80-х годов прошлого века, во времена генерального секретаря ЦК КПСС Черненко.

«До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий — а тогда просто Юрка — срывал в темноте подъезда робкий поцелуй с губ Симочки, а больше — ни-ни… Как родился Сережка — загадка». Книга содержит нецензурную брань.

Обстоятельства вынудили подающего надежды боксера Юрия Самохина вместо поступления в институт отправиться служить в армию. Война в Афганистане оказалась не только кровавой, но и лживой – Юрке довелось испытать это на собственной шкуре. Воровство и бардак в стране, куда вернулся демобилизованный десантник, окончательно подорвали его веру в прежние идеалы: в разрушающемся Советском Союзе грань между коммерцией и криминалом стала едва заметной. Стремительно меняющаяся действительность диктовала новые законы, но у Самохина был свой, простой и понятный, как армейский устав: есть дорогие ему, близкие люди — а остальные не должны мешать им жить.

Сборник автобиографических рассказов, художественное повествование на документальном материале. Отраженные в нем события охватывают период с 1941 по 70-е гг. XX века. Многолетний опыт работы журналистом позволил автору придать фактам собственной жизни историческую перспективу, увидеть в частных случаях отголоски эпохальных событий. Полет и жажда жизни врываются в неспешный повествовательный ритм и заражают читателя неиссякаемой энергией и внутренней свободой.