Книги, похожие на «Александр Володин, Пять вечеров»

«Книга с блистательно найденной метафорой была венцом самого сложного и многосоставного периода советской истории, пределом той сложности, которой достигла советская литература; она всегда была глуховата в метафизическом смысле, а Житинскому удалось невозможное◦– советский религиозный роман, религиозное размышление о том, почему коммунистическая идея обречена и какова ее дальнейшая судьба».Дм. Быков

«Всё действие пьесы происходит в одних и тех же декорациях, изображающих квартиру Александра (лишь в паре сцен эта же квартира несколькими легкими «штрихами» ненадолго превращается в квартиру Полины). Левая сторона сцены изображает жилую комнату квартиры – в ее глубине виднеется большое окно, слева от окна находится выход в прихожую с входной дверью, еще левее у стены комнаты стоит большой двустворчатый шкаф. В самом дальнем углу комнаты находятся телевизор и небольшой столик с компьютером. В центре комнаты, между окном и зрительным залом, стоит диван, перед которым находится журнальный столик. Жилую комнату квартиры и кухню разделяет либо небольшая стена-перегородка, либо просто открытая барная стойка. В самой кухне, рядом со стеной-перегородкой, находится пара кухонных тумбочек, на которых стоят микроволновка, цветок в горшке, чайник… В правом углу кухни находится холодильник. В центре кухни, ближе к зрительному залу, стоит кухонный стол, возле него – пара табуреток. Все остальные предметы интерьера (нарисованные на стенах квартиры или же реальные – наподобие вешалки у входной двери, настенных часов, стульев в жилой комнате и т. д…) не играют ключевой роли и могут быть распределены по сцене так, как захочется режиссеру. Итак, пьеса начинается…»

Маленькая особа, потирая иззябшие руки, подошла к камину, приветливо потрескивавшему своим красновато-желтым пламенем в углу, развязала вуалетку и сняла шапочку.Она оказалась совсем еще молоденькой особой, лет восемнадцати или девятнадцати на вид. И без того большие черные глаза казались огромными среди худенького бледного личика с добрым ртом, маленьким чуть вздернутым носом и целой массой густых волнистых волос. Что-то чрезвычайно милое и симпатичное было в этом юном личике с неправильными линиями и с отпечатком преждевременной заботы и грусти в глазах…

«Вы хотели объяснения, и вот оно. Я знаю, вам станет холодно и больно, вы будете плакать весь нынешний вечер, а может быть, и завтра – но мне не жаль вас, нет. Вы слишком молоды, чтобы стоило вас жалеть. Молодо ваше сердце, молод смех и молоды слезы, и я не могу вас жалеть, не упрекайте меня в сухости. У одной молодой особы, подобной вам, я видел письмо, подобное моему – или в этом роде, – и на письме были следы ее слез. И на том же письме был другой поздний след: кружок от чашки кофе, которое любила пить молодая особа… и знаете, сколько лет прошло между горькими слезами и уютным кофе? Один год. Один год, моя дорогая…»

«Тетя Маша пудов девяти весу и соответственного роста.И взгляд у нее такой, будто она спрашивает каждого:«А хочешь, вот, я тебя так прихлопну, что от тебя и места мокрого не останется?»Никто, очевидно, не хочет этого, и каждый смиренно сторонится, когда тетя Маша величественно проходит, не уступая никому дороги…»