Книги, похожие на «Константин Сергеевич Аксаков, Публицистические статьи»

«В сущности, правительство только исполнило свой долг; можно даже сказать, что в мерах строгости, применяемых к нам сейчас, нет ничего чудовищного, так как они, без сомнения, далеко не превзошли ожиданий значительного круга лиц. В самом деле, что еще может делать правительство, одушевленное самыми лучшими намерениями, как не следовать тому, что оно искренно считает серьезным желаньем страны? Совсем другое дело – вопли общества. Есть разные способы любить свое отечество; например, самоед, любящий свои родные снега, которые сделали его близоруким, закоптелую юрту, где он, скорчившись, проводит половину своей жизни, и прогорклый олений жир, заражающий вокруг него воздух зловонием, любит свою страну, конечно, иначе, нежели английский гражданин, гордый учреждениями и высокой цивилизацией своего славного острова; и без сомнения, было бы прискорбно для нас, если бы нам все еще приходилось любить места, где мы родились, на манер самоедов…»

«К концу века смерть с особым усердием выбирает из строя живых тех людей века, которые были для него особенно характерны. XIX век был веком националистических возрождений, „народничества“ по преимуществу. Я не знаю, передаст ли XX век XXI народнические заветы, идеалы, убеждения хотя бы в треть той огромной целости, с какою господствовали они в наше время. История неумолима. Легко, быть может, что, сто лет спустя, и мы, русские, с необычайною нашею способностью усвоения соседних культур, будем стоять у того же исторического предела, по которому прошли теперь государства Запада. Народ исчезает, как народ, и остается платежно-государственная масса…»

«Мещанство – это строй души современного представителя командующих классов. Основные ноты мещанства – уродливо развитое чувство собственности, всегда напряженное желание покоя внутри и вне себя, темный страх пред всем, что так или иначе может вспугнуть этот покой, и настойчивое стремление скорее объяснить себе все, что колеблет установившееся равновесие души, что нарушает привычные взгляды на жизнь и на людей…»

Сведений о «Русской кассе взаимного вспоможения в Париже» нигде, кроме публикуемого документа, обнаружить не удалось. Очевидно, «Касса…» была организована с целью взаимопомощи среди русских в Париже, находившихся в тяжелом положении на чужбине в канун русско-турецкой войны.

«Писатели города Москвы, собравшись на совещание, без различия политических партий и литературных школ, постановили обратиться к читателям со следующим воззванием:Мы, писатели, привыкли и умеем вслушиваться в голос народный, всматриваться в тайники сердец, угадывать, чем люди живы в данную минуту. Вот в этом ведь и состоит наше призвание и наша прямая задача. Каковы бы ни были убеждения каждого из нас, в каких формах ни выражали бы мы волнующие нас идеи, – основу всему дают наблюдения над жизнью, над человеком. Мы верим поэтому, что в коллективном нашем заявлении мы не ошибаемся. То, что мы хотим сказать, есть «глас народа – глас Божий»!..»