Книги, похожие на «Вячеслав Лютов, Провинциальные тетради. Том 2»

В книге рассказывается о биографической легенде Пушкина, отразившейся как в прозведениях «звезд» (от Ахматовой и Платонова до Бродского и Довлатова), так и малоизвестных представителей русской литературы ХХ века.

Самойлов будто сознательно «утаивал» свои стихи 1940-х годов, опубликовав лишь очень немногие. Он считал их еще незрелыми, что подтверждалось прохладными оценками его друзей, когда-то восторженно принимавших его юношеские, довоенные стихи. Однако в последние годы восприятие его ранней поэзии меняется. Конечно, стихи неровные, что свойственно ученичеству, но среди них немало и блестящих, с мощным, свежим дыханием, недооцененных современниками, поскольку опередили свое время. Цель книги, объединившей его сочинения 1930–1940-х годов с дневниковыми записями о поэтах и поэзии, – показать динамику творческого развития автора, наглядно продемонстрировать, как поэт, по его собственным словам, «готовился, как приуготовлялся».

Размышления и впечатления о новосибирском поэте Ю. Бернадском: И мудрость вечную, как ночью синь морозную, Прольет вселенная на землю в два ковша…

Новая книга Милены Макаровой – одного из самых ярких представителей современной рижской школы русской поэзии – включает в себя как тексты из первого поэтического сборника «Амальгама», так и стихи последнего десятилетия.Отточенность поэтического слога, восхитительная энергия и лаконизм, изысканность и красота фонетического рисунка, музыкальность стиха, сложность и выразительность поэтических образов – все это характеризует творческую манеру автора.Осознавая свой стиль как синтез лучших традиций русского Серебряного века и непрестанного эксперимента с возможностями современного вербального поля, поэт обретает собственную, неповторимую интонацию. Поэт говорит о сакральности поэзии, о стихах как о таинстве, откровении, утонченной магической практике, о каких-то «вещах без названия», благодаря которым поэзия бессмертна.Стихи созданные на границе двух тысячелетий – эта попытка создать собственную новую мифологию, то, в чем среди хаоса и энтропии окружающего мира, возможно, более всего нуждается современный человек.