Книги, похожие на «Феликс Кандель, Против неба на земле»

Владимир Шаров (1952–2018) – писатель и историк, автор культовых романов «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат премий «Русский Букер» и «Большая книга».В «Репетициях» – как и всегда под пером Шарова – русская история, сплавляясь с библейскими сюжетами, приобретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и взятый в плен режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь отыгрывают события из Евангелия в ожидании Христа, вплоть до середины ХХ века передавая роли из поколения в поколение…

Еще Рейхенбах заметил, что прошлое «хранится в нашей памяти как нечто такое, что однажды наполняло наш опыт в качестве непосредственного настоящего». Без понимания этого факта люди бредут в потемках по жизни, совершая одни и те же ошибки. А тут еще большинство людей лживы и завистливы. Мир в паутине тотальной лжи, зависти и коррупции, и никто не в состоянии из этого вырваться. И лгут больше всех правители-сильные мира сего. И негде человеку от всего этого спрятаться. И каждый бьется в паутине. И над всем этим кошмаром священнослужители, укравшие и присвоившие себе право говорить и действовать от имени бога. И в каждой стране сонмы виев, открывающих глаза народу на правильный путь.Ничто не меняется. Культура с постоянной скоростью деградирует на радость толпе. И неоднократно испытывал бог сынов человеческих. И показал, как просил его Екклесиаст, какие они животные, и даже хуже животных.Но не внемлет богу человечество. А только продолжает человек орудовать ножом. Не верьте словам человека, а только поступкам. Поступки, в отличие от слов, не врут.

Если у твоих родителей одинаковая национальность, тогда ни у кого не возникает вопроса: кто ты? А вот, если один – русский, а другой – еврей, тогда не исключено, что у тебя самого или у твоих друзей (а не исключено, что и у недругов), может ни с того, ни с сего (а иногда – и «с того, и с сего») возникнуть вопрос: а кто ты? Вот вокруг этого не простого вопроса я и решил повспоминать разные истории из давно и не давно минувших дней, а при случае и порассуждать на эту тему.

Роман Александра Яблонского имеет свою традицию, редкую и особенную даже для русской литературы – традицию душевного раздумья. Он историчен – поскольку в нем оживает русская история; полифоничен – поскольку сплетает эпохи, и судьбы, и даже временные особенности русского языка; по-своему детективен. Но, главное: он – бесконечно прекрасен.В эпоху, подобную нашей, единственной действенной силой, способной противостоять социальному, а стало быть, общему злу становится душа человека, ее волевое начало. Книга А. Яблонского – повествование о ее незаметном, но безупречно действенном подвиге.