Книги, похожие на «Валерий Брюсов, Проект воззвания московских писателей»

«Смысл, цель, идея – понимается различно; смысл мирового прогресса религиозен, потому что последняя цель развития не формальна, но реальна, и в то же время реальность цели не коренится в условиях нам данной действительности; и потому-то идея разума всегда предопределена живым образом будущего, а это будущее – опять-таки не коренится в условиях данного…»

«Я всегда разделял общую всем читателям скуку, видя в журналах наших холостые перестрелки досужных авторов, выходящих перед публику на поединки, в коих для неё часто ничто не занимательно: ни причины, ни последствия. Авторы, представители мнений различных, но равно достойные внимания общества, разрешая спорами своими задачи важные в отношении нравственном, политическом или ученом, имеют право надеяться, что общество примет в них участие. Но когда литературные поединщики сражаются за одни личности, то не пристойно им скликать народ на позорище; смешно ожидать, что сии вынужденные свидетели будут смотреть на битву с любопытством…»

В эту пеструю, как весенний букет, книгу вошли и фундаментальные историко-литературные работы, и мемуарные очерки, и «сердитые» статьи о том, как устроена сегодняшняя российская словесность, известный критик, главный редактор журнала «Знамя», как и положено, внимательно разбирает художественные тексты, но признается, что главное для него здесь – не строгий филологический анализ, а попытка нарисовать цельные образы писателей, ни в чем друг на друга не похожих, понять логику и мистику их творческого и жизненного пути. Вполне понятно, что в этой галерее портретов и пейзажей находится место и автопортретам, так что перед нами – самая, может быть, исповедальная и самая «писательская» книга Сергея Чупринина.

Небольшая книжка, послужившая поводом для статьи, заключала лишь общее введение к курсу истории русской литературы, который А. В. Никитенко читал в Петербургском университете. То соглашаясь, то споря с общими положениями, выдвинутыми Никитенко в этом введении, Белинский изложил систематически свои взгляды на задачи изучения литературы. Центральное место заняло в статье определение объема самого понятия «литература», выяснение отношений между искусством (поэзией) и наукой, значения для развития литературы, науки и общества так называемой «беллетристики» и прессы.

«Чудный роман! Удивительный роман! Я, признаться, не дочел его второй части, не потому, чтобы он показался мне скучен, вял, бестолков и бездарен; но потому, что я люблю и всегда имею привычку дочитывать хорошие книги по листочку в день, вместо лакомства, вместо конфект…»