Книги, похожие на «Франк Ведекинд, Пробуждение весны»

«Я уже упоминал, что в тот день (день приема у принцессы Германтской), задолго до моего посещения герцога и герцогини, о котором только что шла речь, я подкарауливал их и, стоя на страже, сделал открытие; касалось оно, собственно, де Шарлю, но оно было настолько важно само по себе, что до тех пор, пока у меня не появилась возможность рассказать о нем подробно и обстоятельно, я предпочитал не сообщать ничего. Я ушел, как уже было сказано, с чудного наблюдательного пункта, так удобно устроенного под самой крышей, откуда взгляд обнимал пологую возвышенность, по которой можно было подняться до дома Брекиньи и которой, как это часто бывает в Италии, служила украшением веселая башенка сарая, принадлежавшего маркизу де Фрекуру…»Французский писатель Марсель Пруст – представитель литературного модернизма – описывал трансформацию многогранного человеческого "я" с течением времени. Пруст – яркий пример путешественника, который не только открыл новую дверь в неведомый мир, но и исследовал его подробнейшим образом, не покидая своего уютного кабинета. Этот мир уникален, его нет ни на одной карте, однако каждый читатель найдет в нем свой любимый уголок, наделенный грезами, воспоминаниями, ускользающими образами когда-то пережитых встреч, страстей и очарований.С комментарием А.Д.Михайлова.

В первых номерах «Отечественных записок» в 1875 году Достоевский публикует свой новый роман «Подросток». В исповеди Аркадия Долгорукого, Подростка, проанализирован сложный процесс становления личности в «безобразном», утратившем нравственные ценности мире, в обстановке «всеобщего разложения» и распада устоев общества… «Я взял душу безгрешную, но уже загаженную страшною возможностью разврата, раннею ненавистью за ничтожность и „случайность“ свою…»

«Я начал всматриваться в этого человека. Даже в наружности его было что-то такое особенное, что невольно заставляло вдруг, как бы вы рассеянны ни были, пристально приковаться к нему взглядом и тотчас же разразиться самым неумолкаемым смехом. Так и случилось со мною. Нужно заметить, что глазки этого маленького господина были так подвижны, или, наконец, что он сам, весь, до того поддавался магнетизму всякого взгляда, на него устремленного, что почти инстинктом угадывал, что его наблюдают, тотчас же оборачивался к своему наблюдателю и с беспокойством анализировал взгляд его…»