Книги, похожие на «Марк Твен, Принц и нищий»

В сборник вошли известные сказки Ганса Христиана Андерсена. Вас ждут любимые несколькими поколениями читателей сюжеты о «гадком утёнке», ставшем прекрасным лебедем; о юной Дюймовочке, всегда доброй и искренней вопреки трудностям; истории о Кае, Герде и многие другие. Произведения входят в школьную программу.

Графиня Козель – первый роман (в стиле «романа ужасов») из исторической «саксонской трилогии» о событиях начала XVIII века эпохи короля польского, курфюрста саксонского Августа II. Одноимённый кинофильм способствовал необыкновенной популярности романа.Юзеф Игнаций Крашевский (1812–1887) – всемирно известный польский писатель, автор остросюжетных исторических романов, которые стоят в одном ряду с произведениями Вальтера Скотта, А. Дюма и И. Лажечникова.

Давным-давно, во Франции, когда взрослые были детьми, а сказки – правдой, произошли все эти удивительные истории, которые ты найдешь в этом сборнике, и которые сегодня знает каждый француз.Чем же заколдовывают волшебные сказки из Франции, пришедшие к нам из глубины веков и всё так же, как и много столетий назад, волнующие, как и малышей, так и взрослых слушателей? Наверное, тем, что в них всегда рядом непонятно-чудесное и обыденно-простое, возвышенное и забавное. Тем, что герои французских сказок такие трудолюбивые, находчивые, великодушные, а чванству, зазнайству и жестокости противопоставляются их скромность и доброта.

«Он остановил коня и стал прислушиваться. Но конь его, горячей андалузской породы, тряс уздечкой и бил копытами о древесные пни, так что трудно было расслышать что-либо. Между тем лошадь другого всадника, походившая на мула, стояла неподвижно. Как лошади, так и всадники представляли собой полную противоположность. Всадник, сидевший на андалузском коне, был высокий красивый человек, с коротко обстриженными каштановыми волосами и окладистой бородой, какую носили тогда французские дворяне в подражание королю. Его платье из дорогих цветных материй, хотя и запыленное и забрызганное грязью от путешествия, резко отличалось от темной одежды и грубого волосяного плаща его спутника, которого, несмотря на бороду, можно было признать за католического монаха по бледно-желтому цвету лица…»