Книги, похожие на «Владимир Короленко, Повести и рассказы»

«В Петербурге в сороковых годах случилось удивившее всех событие: красавец, князь, командир лейб-эскадрона кирасирского полка, которому все предсказывали и флигель-адъютантство и блестящую карьеру при императоре Николае I, за месяц до свадьбы с красавицей фрейлиной, пользовавшейся особой милостью императрицы, подал в отставку, разорвал свою связь с невестой, отдал небольшое имение свое сестре и уехал в монастырь, с намерением поступить в него монахом. Событие казалось необыкновенным и необъяснимым для людей, не знавших внутренних причин его; для самого же князя Степана Касатского все это сделалось так естественно, что он не мог и представить себе, как бы он мог поступить иначе…»

1926 год. Многотрудный путь священнического служения приводит о. Сергия Самуилова в захолустный уездный город. Грязь такая, что подметки от сапог отваливаются! Но страшнее, чем бездорожье – грязь и разруха, царящие в душах людских. Словно все грехи мира, долго таившиеся в глубинах адовых и человеческих, выбрались наружу и ополчились войной на Церковь Христову.Унижение, страдание, заточение – вот участь верных чад Божиих в те годы на Русской земле. Но верно обещание Спасителя: «Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее». Сыновья продолжают служение отцов, и в безумной кровавой круговерти, как в горниле, очищаются и укрепляются сии три: вера, любовь и надежда на милосердие Божие.

«Чем дальше к морю, тем всё шире, спокойней Волга. Степной левый берег тает в лунном тумане, от глинистых обрывов правого на реку легли густые тени, и красные, белые огоньки баканов особенно ярко горят на масляно-чёрных полотнищах теней. Поперёк и немножко, наискось реки легла, зыблется, сверкает широкая тропа, точно стая серебряных рыб преградила путь теплоходу. Чёрный правый берег быстро уплывает вдаль, иногда на хребте его заметны редкие холмики домов, они похожи на степные могилы. За кормою теплохода туманнее, темнее, чем впереди, и этим создается фантастическое впечатление: река течёт в гору. Расстилая по воде парчовые отблески своих огней, теплоход скользит почти бесшумно, шумок за кормою мягко-ласков, и воздух тоже ласковый – гладит лицо, точно рука ребёнка…»