Книги, похожие на «Леонид Андреев, Повести и рассказы»

Одна была белая, другая – черная. День и ночь. Радость и страдание… Впрочем, где кончается радость и начинается страдание? Ах, любовь на заре жизни, твоя радость полна страданий и твои страдания полны радости! Грустная радость и сладкие страдания…

«Минувшим летом мы жили на берегу южного моря небольшой, дружной компанией.Самым интересным членом нашей колонии, по моему мнению, была шестнадцатилетняя Наденька, девушка, только что окончившая гимназию. Она переживала счастливейший период юности – начало тайных нежных грёз, зарю веры в человечество, в науку и искусство; она вынашивала в себе зародыш любви к ближнему, она стремилась к чему-то, что называла „хорошим и светлым“, она прислушивалась к голосам жизни, и тайна жизни останавливала её внимание…»

Добрая и пронзительная книга сказок и легенд Сельмы Лагерлёф – образец литературной обработки услышанных автором в детстве от бабушки устных преданий «народного христианства», преломляющего в очаровательно наивной традиции и сюжеты библейского Нового Завета, и жития святых, и веками хранившиеся в народной памяти апокрифы.Рождество и бегство в Египет Святого семейства, детство Христа и его взрослые годы, Крестный путь и казнь на Голгофе, Воскресение и последовавшие за ним события – вот лишь часть того, что средневековые горожане и крестьяне Скандинавии (чей безыскусный стиль Сельма Лагерлёф стилизует весьма тонко) столетиями осмысливали и расцвечивали красками фантазии.

Повесть «Яма» А.И.Куприн начал писать в 1909 году и завершил работу через шесть лет. Книга о жизни проституток вызвала скорее осуждение, чем сочувствие или понимание. Автора обвиняли в безнравственности и чрезмерном натурализме.Один из героев «Ямы» говорит: «…Наши художники слова – самые совестливые и самые искренние во всем мире художники – почему-то до сих пор обходили проституцию и публичный дом. Почему? Право, мне трудно ответить на это. Может быть, у них не хватает ни времени, ни самоотверженности, ни самообладания вникнуть с головой в эту жизнь и подсмотреть ее близко, без предубеждения, без громких фраз, без овечьей жалости, во всей ее чудовищной простоте и будничной деловитости. Ах, какая бы это получилась громадная, потрясающая и правдивая книга».Куприн сумел создать книгу, действительно потрясающую своей правдивостью, и посвятил ее матерям и юношеству.