Книги, похожие на «Максим Лаврентьев, Полуночный человек»

Стихи Виктории Андреевой, написанные в России до эмиграции, в годы эмиграции и по возвращении в Россию, на языке образов, принадлежащих городу и миру, рассказывают о тонких, неуловимых движениях души, которые обычно не удается зафиксировать словом. Поэт соизмеряет душу человека со вселенной, в которой он живет, и говорит на языке, снимающем границу, отделяющую внутреннее пространство от внешнего. Бесконечность мира и конечность человека меняются местами, сливаются воедино.

Книга стихов Елены Лапшиной во многом расположена на незримой территории Книги Книг, Библии, которую автор отказывается считать утраченной Атлантидой. И несмотря на то, что трагически разорванным мир стоит, потеряв и себя, и путь к себе, на самом краю пропасти вместе с человеческими болью и радостью, печальной и прекрасной природой, он все еще не обречен. До тех пор, пока «всякое дыхание» является не просто способом выжить, но связью с сердцем мира.

В этой книге Андрей Дементьев, знаменитый поэт, писатель, журналист, легенда XX века искренне рассказывает о своей жизни, касаясь ключевых моментов истории нашей страны: Великой Отечественной войны, послевоенной разрухи, яркой эпохе «шестидесятников» и своей работе в культовом журнале «Юность», переломных 90-х… Его по праву можно назвать голосом не одного поколения!Перед читателем открываются не только фрагменты исключительной творческой биографии поэта, но и яркие портреты известных писателей, художников, артистов, политиков, таких, как Михаил Горбачев, Борис Ельцин, Мая Плисецкая, Галина Вишневская и Мстислав Ростропович, Владимир Максимов, Андрей Вознесенский и т. д… Книга автобиографической прозы Андрея Дементьева богато иллюстрирована уникальным фотоматериалом из семейных архивов.

«Так, как умел доставать поэт Пафнутьев, научиться невозможно. Удивительное дело: он был навязчивым, но не был противным. Может быть, я жестоко ошибаюсь и на самом деле все было совершенно иначе, но пусть на это безобидное создание не поднимались ни рука, ни нога не только участников литературного процесса и процесса обучения участию в этом процессе, но и самого отмороженного и злобного гопника…»