Книги, похожие на «Сергей Кишларь, Похищение Европы»

Главный герой книги «На солнечной стороне улицы» – сам Город, Голем романа… Я лишь вдувала жизнь в его глиняные дувалы, чтобы он встал перед нами – очарованный, шумный, яркий, столпотворимый. Я лишь рассадила по сюжету населяющие его существа, а их чувства и изреченные мысли придумала по возможности правдиво, чтобы обрели они плоть и пот; чтобы писательских приемчиков и ниточек, этих «набоковских домовых», которые, как известно, живут в тексте и прядут прозу, не удалось углядеть. Чтобы, просто-напросто, вчитавшись (а это ведь род заклинаний!), ты попадал в Город и начинал там жить…Мне хотелось, чтобы на поверхности этого романа необходимым миражом присутствовал причудливый сюжет – его арки и арыки, дворы и базары, кентавры и ангелы, святые и злодеи; чтобы витал над ним абсурдный азиатский быт, незыблемый в своей безумности, крутящий вверх ногами печальное черно-белое кино. Чтобы описанный, воссозданный мною, воплощенный в картинах моей героини Веры Город-роман полнился Вавилонско-Брейгелевским многоголосьем, баянился, строился, тянулся ввысь – возникал воочью.Чтобы в этом романе, на котором лежит солнечная печать моего детства, навечно поселилось сладостное прошлое: «И стал Ташкент»…

За сборник «Детство Лёвы» Борис Минаев получил детскую литературную премию «Заветная мечта» — и не случайно. Потому что «Детство Лёвы» — это не только детство самого автора и его брата, «Детство Лёвы» — это детство миллионов уже выросших мальчиков и девочек. Взрослые с удовольствием прочтут эту книгу и вспомнят себя в Лёвином возрасте, а те, кто помладше, — узнают, как жили их родители или даже бабушки и дедушки. А ещё узнают себя самих — потому что история движется, приметы времени меняются, а детство остаётся таким же, как было: ярким, полным открытий и переживаний, таящим в самых обыденных вещах настоящие чудеса. Книга выходит в авторской редакции с двумя новыми рассказами.

Я предложила женщине укрыться внутри башни. Мы точно ступили внутрь гигантского часового механизма. Здесь застыли громадные ржавые шестерни, маятники и пружины, приводившие в действие головокружительные аттракционы. Выпотрошенные бархатные кресла, обломки барных стоек из красного дерева. Стены ещё хранили отголоски весёлых ночей, эхо возгласов и кипения шампанского, музыки. В тенётах запутался женский смех… Моя спутница боязливо вздрагивала при хрусте стекла: «О, не стоило нам сюда приходить».