Книги, похожие на «Аркадий Аверченко, Поэт»

«…У подножья базальтовой горы, в саду, где мало цветов, но много фруктовых деревьев, в зелени прячутся четыре двухэтажных домика, с балкончиками, навесами, перильцами, номерками над каждой дверью, с рукописными наставлениями, как обращаться с мебелью, в какие часы требовать кипятку и когда вносить плату.Днем в саду тихо – все на пляже, только посапывает в плетеном кресле под корявой грушей разбитый параличом бывший вице-губернатор Сувалкской губернии, отчего кажется, что гудит все время неугомонный шмель, гудит и не хочет убраться…»

«В Совдепии остался только один «талантливый историк». Он не только не расстрелян, но даже усердно развивает, в большевистском «Пути», известную тему: «Руки прочь от России». Опираясь на него, газета Милюкова пытается доказать, что и совдепская интеллигенция раздираема несогласиями, подобно эмигрантской. Попутно посылаются стрелы в инакомыслящих…»

Два маленьких шедевра Торнтона Уайлдера, два классических произведения американской прозы XX века!«Мартовские иды» – лучшее из произведений Уайлдера. Перед нами предстают Цезарь и Клеопатра, Катулл и его возлюбленная Клодия Пульхра и другие участники событий, предшествовавших трагической гибели Цезаря. Но прежде всего это роман о двух движущих силах человеческой жизни – страсти и Роке. Ведь страсть – всегда одержимость, а одержимость – орудие Рока…«Мост короля Людовика Святого» переносит читателя в Латинскую Америку начала XVIII века, где философ-монах брат Юнипер расследует обстоятельства катастрофы, унесшей жизни пяти очень разных людей – авантюриста, легендарной актрисы, писательницы-герцогини, ее юной служанки и молодого человека из низов общества.

«Жил-был на свете поэт. А что он был поэт, все узнавали издали, когда видели его черную шляпу с большими полями, длинные волосы до плеч, бархатную коричневую куртку, галстук белой бабочкой и толстый бумажный сверток под мышкой. В свертке были все стихи. Иногда поэт читал их вслух своим знакомым, и тогда уже никому не позволялось ни шептаться, ни сморкаться, ни чихать, ни кашлять, а жена поэта торопливо вытаскивала у гостей изо ртов папиросы и бросала в пепельницы. Если кто-нибудь подымал руку, чтобы почесать нос, то поэт поверх очков стрелял в него таким быстрым и сердитым взглядом, что неосторожный съеживался и прятался за спину того, кто сидел впереди…»