Книги, похожие на «Глеб Иванович Успенский, Подозреваемые»

«Последний срок».Одно из сильнейших произведений Валентина Распутина. Произведение, в котором он раскрывает многие тайны и загадки истинно народной, деревенской русской души, столь непонятной и притягательной…Умирает старуха Анна.У ее постели собрались сын, дочери и зятья, внуки и знакомые. Они пьют и горюют – и вдруг ненадолго впадают в отчаянное, жутковатое веселье, и снова пьют, и плачут, и вспоминают, вспоминают – взахлеб, отчаянно…Память о матери превращается для каждого в память о себе, о собственном детстве и юности, о надеждах и мечтах, сбывшихся или разбитых в осколки. «Как жить теперь?» – вопрос, который задает себе каждый из присутствующих у смертного одра Анны. А о чем думает в последний свой час она сама?..Кроме того, в сборник включены повести и рассказы: «Деньги для Марии», «Уроки французского», «Василий и Василиса», «Наташа», «Что передать вороне?», «Век живи – век люби».

«Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна…»

«…Присяжный поверенный Скворцов поглядел на сизое, дырявое пальто просителя, на его мутные, пьяные глаза, красные пятна на щеках, и ему показалось, что он раньше уже видел где-то этого человека…»

«Никто в настоящее время, конечно, не сомневается, что человек рожден для общества, составляющего его природную стихию и единственную среду, в которой возможно его развитие и благосостояние; но если отдельный человек не создан для грустного уединения, то и народы не могут довольствоваться совершенно замкнутой в самой себе жизнью…»