Книги, похожие на «Александр Алексеевич Богданов, Под ласковым солнцем»

«… – Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер…Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.– Как блестят глаза, – сказал он. – Тебе не холодно? …»

«Временами Сашке хотелось перестать делать то, что называется : не умываться по утрам холодной водой, в которой плавают тоненькие пластинки льда, не ходить в гимназию, не слушать там, как все его ругают, и не испытывать боли в пояснице и во всем теле, когда мать ставит его на целый вечер на колени. Но так как ему было тринадцать лет и он не знал всех способов, какими люди перестают жить, когда захотят этого, то он продолжал ходить в гимназию и стоять на коленках, и ему казалось, что жизнь никогда не кончится. Пройдет год, и еще год, и еще год, а он будет ходить в гимназию и стоять дома на коленках…»

«Детские годы Багрова-внука» – вторая часть автобиографической трилогии («Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Воспоминания») русского писателя Сергея Тимофеевича Аксакова (1791–1859). В повести рассказывается о его детстве.«Я сам не знаю, можно ли вполне верить всему тому, что сохранила моя память?» – замечает автор во вступлении и с удивительной достоверностью описывает события порой совсем раннего детства, подробности жизни у бабушки и дедушки в имении Багрово, первые книжки, незабываемые долгие летние дни с ужением рыбы, ловлей перепелов, когда каждый день открывал «неизвестные прежде понятия» и заставлял перечувствовать не испытанные прежде чувства. Повествование ведется от лица Сергея Багрова, впечатлительного и умного мальчика, рано начинающего понимать, что не все так благостно и справедливо в этом мире…

«Я сам не знаю, можно ли вполне верить всему тому, что сохранила моя память? Если я помню действительно случившиеся события, то это можно назвать воспоминаниями не только детства, но даже младенчества. Разумеется, я ничего не помню в связи, в непрерывной последовательности; но многие случаи живут в моей памяти до сих пор со всей яркостью красок, со всей живостью вчерашнего события. Будучи лет трех или четырех, я рассказывал окружающим меня, что помню, как отнимали меня от кормилицы… Все смеялись моим рассказам и уверяли, что я наслушался их от матери или няньки и подумал, что это я сам видел…»

«В двадцати километрах от нашей деревни был большой лесопильный завод. Отец пошел туда и вернулся грустный.– Они берут на работу только тех, у кого есть слоны. Люди им не нужны – там все делают слоны и машины, – сказал он…»