Книги, похожие на «Петр Филиппович Якубович, В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. Том 1»

Издание включает знаменитые очерки «Трущобные люди» выдающегося русского журналиста и писателя – «золотого пера» русской журналистики, Владимира Алексеевича Гиляровского. Первый тираж этой книги, заставившей содрогнуться русское общество, был уничтожен цензурой в 1887 году. В «Трущобных людях» Гиляровский показывает, как попадают на самое дно жизни люди самых разных сословий, как их убивает нищета и безысходность.Если бы российская власть восприняла эту блистательную, жестокую и исключительно правдивую книгу, как предупреждение о тяжелом состоянии русского общества и сделала бы правильные выводы, может и не было бы страшных потрясений, которые пришлось пережить стране.

«Дело происходило в N… ском окружном суде, в одну из последних его сессий.На скамье подсудимых заседал N… ский мещанин Сидор Шельмецов, малый лет тридцати, с цыганским подвижным лицом и плутоватыми глазками. Обвиняли его в краже со взломом, мошенничестве и проживательстве по чужому виду. Последнее беззаконие осложнялось еще присвоением не принадлежащих титулов. Обвинял товарищ прокурора. Имя сему товарищу – легион. Особенных примет и качеств, дающих популярность и солидный гонорарий, он за собой ведать не ведает: подобен себе подобным. Говорит в нос, буквы «к» не выговаривает, ежеминутно сморкается…»

«– Унтер-офицер Пришибеев! Вы обвиняетесь в том, что третьего сего сентября оскорбили словами и действием урядника Жигина, волостного старшину Аляпова, сотского Ефимова, понятых Иванова и Гаврилова и еще шестерых крестьян, причем первым трем было нанесено вами оскорбление при исполнении ими служебных обязанностей. Признаете вы себя виновным?..»

«Первые апрельские ласточки с веселыми криками преследуют друг друга и, как безумные, кружатся в лазури неба, где сияет великолепное весеннее солнце. Раскрываются первые почки, развертываются цветочные венчики, и в прохладном воздухе носится тонкий и нежный аромат весны… Хорошо жить на свете!Да, хорошо жить в двух шагах от великолепного Сен-Жерменского леса, в цветущих виллах, окаймляющих дорогу из Мезон-Лафита к древней королевской дубраве.Несколько парижан, тосковавших по деревне и считавших за счастье укрыться от сутолоки большого города, наслаждались этим поэтическим пробуждением природы. В числе их была семья Грандье, уже две недели как поселившаяся на вилле Кармен.На календаре было 25 апреля, 8 часов утра…»