Книги, похожие на «Ирина Сойфер, Перцовка»

Раз в тридцать лет, в день летнего солнцестояния, всего на полчаса на Землю возвращаются те, кто были когда-то людьми. Чтобы вспомнить: каково это – испытывать самые обыкновенные человеческие чувства. Они пьют эмоции, как коктейли. Только ингредиентами для этих коктейлей служат обычные люди. А в роли официантов выступают безответные исполнительные мунги. На этот раз поляной для коктейльной вечеринки назначен Санкт-Петербург. Так что в Тринадцатой редакции опять аврал: вчера была ещё уйма времени, а сегодня уже опаздываем. Как всегда, впрочем.

Рассказ - посвящение одному городу и многим людям. Я просто взял своего негероя - и провел по некоторым закоулкам наших ежедневных сцен – улицы, дома, дворы, офисы, соцсети и мессенджеры, торговые центры и супермаркеты, сауны и кабаки, прокуренные такси и пластиковые пальмы в номерах апартаментов. И по некоторым закоулкам душ хотел бы прогуляться. Но тут сложнее. Тут бахилы не наденешь. Мне очень нравится Слово. Слова из слов, игры слов, словотворчество, словоплетение и словоблудия. Веретена, узоры, паутинки, нитки, кружева, узелки на память – всё из слов. Содержит нецензурную брань.

Спокойный город и добрые люди окружают Тимура. Иногда хорошим временам приходит конец. Тайный звонок рушит идиллию в один миг, но что последует после...

Павел Крусанов – известный прозаик с явственным питерским акцентом: член Ленинградского рок-клуба, один из лидеров «петербургских фундаменталистов», культуртрегер, автор эпатажных романов «Укус ангела», «Американская дырка», «Бом-бом», «Мертвый язык». Его упрекали в имперских амбициях и антиамериканизме, нарекали «северным Павичем», романы Крусанова входят в шорт-листы ведущих литературных премий.«Царь головы» – книга удивительных историй, современных городских мифов и сказок сродни Апулеевым метаморфозам или рассказам Пу Сун-лина. В этом мире таможенник может обернуться собакой, а малолетний шкет вынуждает злобного сторожа автостоянки навсегда исчезнуть с лица Земли. Герои хранят свою тайну до последнего, автор предпочитает умолчание красноречию, лишая читателей безмятежности.