Книги, похожие на «Евгений Баратынский, Перстень»

«Рождественские истории» были задуманы Диккенсом как социальная проповедь, и в 40-е годы XIX века каждый год под Рождество выходила в свет одна из пяти повестей. Посредством художественных образов автор обращался и к бедным, и к богатым читателям, радея за улучшение доли одних и «нравственное исправление» других.Результатом стал цикл из пяти произведений, переведенных на все мировые языки, неоднократно экранизированных и ставших поистине бессмертной классикой мировой литературы. Цикл, в котором смешиваются сказка и быль, фантастика и реальность, действуют, наряду с людьми, мифологические и фольклорные персонажи, а в финале Добро непременно побеждает Зло, торжествует добродетель и карается порок.И нам, детям и взрослым, очень хочется верить, что рождественские чудеса действительно случаются…

Из письма Фонвизина П. И. Панину от августа 1778 года (из Парижа) мы узнаем, какое огромное впечатлении произвела на него «Исповедь» Руссо. Стремление Руссо изображать без «малейшего притворства всю свою душу», «обнаружить сердце свое» оказалось близким и Фонвизину. «Повествование» – первый опыт в «познании человека». Писатель открыто заявляет, что он нашел «ключ» «к совершенной человеческой внутренности».

Повесть «Отрочество» – вторая часть знаменитой трилогии Льва Николаевича Толстого «Детство. Отрочество. Юность». У Николая Иртеньева в Москве появляется новый наставник. Жизнь вокруг кипит, но Николай чувствует себя все более одиноким и мечтает скорее преодолеть «пустыню отрочества»…«Случалось ли вам, читатель, в известную пору жизни, вдруг замечать, что ваш взгляд на вещи совершенно изменяется, как будто все предметы, которые вы видели до тех пор, вдруг повернулись к вам другой, неизвестной еще стороной? Такого рода моральная перемена произошла во мне в первый раз во время нашего путешествия, с которого я и считаю начало моего отрочества».

«Нынешним летом Петра Петровича Беспокойного, по природе человека крайне нервного, а по ремеслу, как стали недавно говорить, литературщина, его всегдашний враг – желчь – разукрасила какими-то особенно болезненными, иссиня-желтыми красками. В то же время он приметил, что вместо печени у него имеется грецкая губка, обильно напитанная разнообразными препаратами, производящими постоянную тошноту и головокружения, доходившие до обмороков…»