Книги, похожие на «Вера Головачёва, Пернатый беспредел»

Если тебе 8 лет и ты умираешь и попадаешь в Ад, то это наверняка совсем не по твоей вине. В этом очень может быть виноват Сашка Витрухин, который пообещал подарить свой мобильник, если спрыгнешь с девятиэтажки. Если так, то даже в Аду ты считаешься не злым. Даже добрым. И даже согласишься вместо одного деда наблюдать за его живой внучкой. Потому что дед тот очень даже злой — настоящий убийца! И если он будет сам наблюдать за этой внучкой, с ней обязательно случится какое-нибудь несчастье.

Хочешь понять, кто говорит правду, а кто лжёт? Кому можно доверять, а кому – нет? Как не попасть в психологическую ловушку? Как разгадать истинные мысли и желания? Хочешь быть победителем и не попадать под чужое влияние? Тебя интересует психология человека? Тогда эта книга для тебя!Серёга и Митька, отправляясь на поиски пропавшего котенка, даже не догадывались, что их ждёт настоящее расследование, опасность и риск, множество интересных встреч, интриг и загадок.Чтобы распутать этот клубок хитросплетений им понадобились не только смелость и смекалка, но и навыки психологов – умение читать мимику и жесты. А как иначе разобраться, где правда, а где ложь, если у каждого свидетеля своя версия, история и мотив?!

«Ей-богу, уже надоело рассказывать! Да что вы думаете? Право, скучно: рассказывай, да и рассказывай, и отвязаться нельзя! Ну, извольте, я расскажу, только, ей-ей, в последний раз. Да, вот вы говорили насчет того, что человек может совладать, как говорят, с нечистым духом. Оно конечно, то есть, если хорошенько подумать, бывают на свете всякие случаи… Однако ж не говорите этого. Захочет обморочить дьявольская сила, то обморочит; ей-богу, обморочит! Вот извольте видеть: нас всех у отца было четверо. Я тогда был еще дурень. Всего мне было лет одиннадцать; так нет же, не одиннадцать: я помню как теперь, когда раз побежал было на четвереньках и стал лаять по-собачьи, батько закричал на меня, покачав головою: «Эй, Фома, Фома! тебя женить пора, а ты дуреешь, как молодой лошак!» Дед был еще тогда жив и на ноги – пусть ему легко икнется на том свете – довольно крепок. Бывало, вздумает…»